Книги, статьи, материалы /АФРИКАНСКИЙ СБОРНИК - 2007 /А.Ю. Желтое - ИННОВАЦИОННЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ИМЕННОЙ КЛАССИФИКАЦИИ НИГЕР-КОНГО

!!!------ОБЪЯВЛЕНИЕ------!!!

ТУР ОПЕРАТОР АФРИКА-ТУР ОБЪЯВЛЯЕТ О ПОЛНОМ ВОССТАНОВЛЕНИИ СВОЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И РАБОТЫ c 10 Февраля 2021г.**

Сайт и вся информация продолжает обновляться. В том числе цены на туры будут немного изменены по мере поступления информации в связи с ситуацией с вирусом. Проверяйте актуальность статей и появления новой информации. В общем почаще заглядывайте что-бы не упустить ничего. Туры, которые подвергаются небольшим корректировкам отмечены как "!!!--ИНФОРМАЦИЯ ОБНОВЛЯЕТСЯ--!!!". Это означает, что в течении нескольких дней они будут изменены окончательно, о чем даст знать подпись "----!!!ОБНОВЛЕНО!!!----".







САЙТ ПОСВЯЩЕН ПАМЯТИ МОЕГО БЛИЗКОГО ДРУГА, И ПРОСТО ПРЕКРАСНОГО ЧЕЛОВЕКА РОМАНА КАШИГИНА, КОТОРЫЙ СКОРОПОСТИЖНО СКОНЧАЛСЯ В ГОСПИТАЛЕ КАМПАЛЫ 2 НОЯБРЯ 2020 г. СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ!









!!!---ВАЖНО---!!! НЕ БЕРИТЕ ДОЛЛАРЫ ВЫПУЩЕННЫЕ ДО 2009 ГОДА, ТАК КАК БУДУТ ПРОБЛЕМЫ С ИХ ОБМЕНОМ!!!


БЛИЖАЙШИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ ПО АФРИКЕ с русскоязычными гидами:

ВСЯ УГАНДА ЗА 10 ДНЕЙ (04 Апреля - 13 Апреля)
Активное путешествие по Уганде с посещением горных горилл за 10 дней.

-----!!!ОБНОВЛЕНО!!!----- ПУТЕШЕСТВИЕ ПО УГАНДЕ, КЕНИИ И ТАНЗАНИИ + ОТДЫХ НА ЗАНЗИБАРЕ на Майские праздники (28.04.-15.05.2021)
УГАНДА - КЕНИЯ - ТАНЗАНИЯ - ЗАНЗИБАР

-----!!!ОБНОВЛЕНО!!!----- САФАРИ ПО ТАНЗАНИИ С ОТДЫХОМ НА ЗАНЗИБАРЕ (29 Июля - 08 Августа 2021)
Великая миграция и отдых на побережье океана.

!!!--ИНФОРМАЦИЯ ОБНОВЛЯЕТСЯ--!!! ПУТЕШЕСТВИЕ ПО НАМИБИИ, БОТСВАНЕ, ЗАМБИИ и ЗИМБАБВЕ (13 Сентября - 25 Сентября 2021 г), а так-же дополнительно ЮАР - ЛЕСОТО - СВАЗИЛЕНД
Большое путешествие по странам ЮЖНОЙ АФРИКИ.

!!!--ИНФОРМАЦИЯ ОБНОВЛЯЕТСЯ--!!! ПУТЕШЕСТВИЕ ПО УГАНДЕ И РУАНДЕ (02.11.2021 - 12.11.2021)
Горные гориллы.

!!!--ИНФОРМАЦИЯ ОБНОВЛЯЕТСЯ--!!! ПУТЕШЕСТВИЕ ПО УГАНДЕ, РУАНДЕ и ДР КОНГО за 12 дней (02.11.2021 - 12.11.2021)
Горные гориллы и вулкан Ньирагонго.

-----!!!ОБНОВЛЕНО!!!----- НОВОГОДНЕЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ПО УГАНДЕ! (с 29.12.2021 - 12.01.2022)
Лучшие парки Уганды и горные гориллы на Новый Год.


ПУТЕШЕСТВИЯ ПО ЗАПРОСУ (В любое время):

ВОСХОЖДЕНИЯ НА ВЕРШИНЫ: КИЛИМАНДЖАРО, ПИК МАРГАРЕТ, ВУЛКАН НЬИРАГОНГО И ДРУГИЕ.

Кроме этого мы организуем индивидуальные туры по этим странам Африки - Намибия, Ботсвана, Танзания, Уганда, Кения, Руанда, ЮАР, Замбия, Зимбабве, Бурунди, Камерун, Эфиопия.

-------------------------------------------------
** К СОЖАЛЕНИЮ НАЙТИ ВЗАИМОПОНИМАНИЕ С ОЛИВЕР НАМБУЯ ВЛАДЕЮЩЕЙ КОМПАНИЕЙ МАРАБУ-ТУР (НЫНЕ НЕ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ ПО ЦЕЛОМУ РЯДУ ПРИЧИН) НЕ УДАЛОСЬ. В СВЯЗИ С ЭТИМ АФРИКА-ТУР НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, ВЗЯТЫХ НА СЕБЯ РАННЕЕ КОМПАНИЕЙ МАРАБУ-ТУР, А ТАКЖЕ НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ОПЛАЧЕННЫЕ НА ИМЯ ОЛИВЕР НАМБУЯ И МАРАБУ-ТУР ПРЕДОПЛАТЫ ЗА ТУРЫ И ПУТЕШЕСТВИЯ. НО МЫ ГОТОВЫ ПОЙТИ НА ВСТРЕЧУ И СДЕЛАТЬ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ, ЧТОБЫ ЗАПЛАНИРОВАННЫЕ ВАМИ ПУТЕШЕСТВИЯ СОСТОЯЛИСЬ, И ПРЕДОСТАВИТЬ КАКИЕ-ТО СКИДКИ ТЕМ, КТО ПОТЕРЯЛ ДЕНЬГИ.
-------------------------------------------------
Мы уже потеряли часть клиентов, которые оказались жертвами недобросовестности Оливер Намбуя и ее младшей сестры Риты. Реорганизация заняла очень много времени, так как мы столкнулись со всяческими попытками помешать продолжать деятельность, но уже завершена. Мы будем продолжать водить группы тем же образом, как это осуществлялось раннее, но уже в другом составе.
-------------------------------------------------
Africa Tur Справочные материалы АФРИКАНСКИЙ СБОРНИК - 2007 А.Ю. Желтое - ИННОВАЦИОННЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ИМЕННОЙ КЛАССИФИКАЦИИ НИГЕР-КОНГО

А.Ю. Желтое - ИННОВАЦИОННЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ИМЕННОЙ КЛАССИФИКАЦИИ НИГЕР-КОНГО

Данная статья посвящена анализу тех элементов в именных системах языков нигер-конго, которые можно интерпретировать не как рефлексы протосистемы, а как инновации, которые демонстрируют возможные пути формирования системы именных классов. В целом можно отметить достаточно предсказуемую тенденцию появления подобных инновационных элементов для тех групп и языков, где на синхронном уровне система классов отсутствует (или сильно редуцирована). При описании инновационных элементов в системах классов или элементов, которые могут быть кандидатами на превращение в именные классы в будущем, необходимо, прежде всего, различать элементы обновления системы с помощью уже существующих в «старой» системе показателей и возникновение действительно новых элементов, на примере динамики изменений которых можно проследить пути возникновения или изменения системы именных классов.

Нумеративные классификаторы в языках нигер-конго

Долгое время признанным фактом считалось отсутствие в Африке систем нумеративных классификаторов. Надо сказать, что еще в [Greenberg 1977, 1978] речь шла о том, что именно наличие подобных классификаторов, в сочетании с широко распространенным процессом грамматикализации демонстративов, могло являться источником формирования систем именнных классов в нигер-конго. При этом отмечалось, со ссылкой на типологические параллели с языками Юго-Восточной Азии, где широко распространены нумеративные классификаторы, что их сфера употребления может распространяться, помимо числительных, как раз на демонстративы. В относительно недавнее время стали появляться упоминания о наличии систем нумера- тивов в языках нигер-конго. Насколько мне известно, первой работой, в которой описываются нумеративные классификаторы в нигер-конго, является статья С. Икоро [Ikoro 1994]. В этой статье описывается система нумеративных классификаторов в языке кана, относящемся к подгруппе кегбоидных (огони) языков кроссриверской группы семьи бенуэ-конго. В кана функциониу- ет 16 классификаторов, 14 из которых совпадают с существующими в языке лексемами:-ка ‘мать’, bee ‘плод’, te ‘дерево’, акро ‘длина’, apse ‘кусок’, asuu ‘зерно’, кйт ‘ствол’, кёгё ‘половина’, aba ‘один из’, крд ‘куча’, ijw‘ребенок’, aba ‘часть’, акра ‘кожа’ (‘кожура’ — ‘skin’), nee ’человек’, и два показателя с неясной этимологией — ара и акре. Все классификаторы обязательны при употреблении числительных и занимают позицию между числительным и именем. Также они употребляются с вопросительным словом ‘сколько’, но не употребляются со словами, обозначающими временные отрезки (например, ‘день’). Особенность, отличающая классификаторы в кана от подобных систем в Юго-Восточной Азии, состоит в следующем: в ЮВА классификатор может образовывать морфологическое единство с числительным, а в кана — с существительным. Это отчетливо видно, в частности, при употреблении диминутивной клитики, которая в нумеративных конструкциях отделяется от имени классификатором, который превращается в своеобразный именной инфикс: i kara ‘маленькая лягушка’ от kara ‘лягушка’, но z и i ka kara ‘одна маленькая лягушка’.

Классификаторы выражают следующую семантику: ka ‘мать’ — нейтральный или «дефолтный» классификатор, может употребляться с именами, обозначающими людей (включая термины родства), животных, предметы;
bee ‘плод’ — употребляется с именами, обозначающими плоды, части тела, абстрактные понятия (‘слово’, ‘песня’);
te ‘дерево’ — со словами, обозначающими транспортные средства, включая ружье — средство для транспортировки пуль;
akpo ‘длина’ — вытянутые предметы и капли (струи?) жидкостей;
apss ‘кусок’ — части предметов и брызги жидкостей; asuu ‘зерно’ — имеет выделительное значение «один небольшой элемент, чаще встречающийся в совокупности» (например, зерна разных злаков);
kum ‘ствол’ — объекты, обладающие стволом, стволы растений;
kere ‘половина’ — для объектов, состоящих из частей или сегментов;
aba ‘один из’ — используется только при счете клубней ямса и маниоки;
kpd ‘куча’ — для объектов неправильной или «кучеобразной» формы;
gw//»‘ребенок’ — для обозначения детей человека или животных;
aba ‘часть’ — для обозначения частей объектов, состоящих из набора однотипных элементов (страница, ребро);
акра ‘кожа’ (‘кожура’ — ‘skin’) — плоские предметы; nee ‘человек’ — только для слова ‘гость’; ара — для объектов конической формы (возможно, от лексемы со значением ‘ковш’);
акре — для объектов, вытянутых по вертикали.

Следует отметить, что семантика и даже количество классификаторов напоминает именные классы в языках нигер-конго. Как и, например, в банту, слово может менять значение при употреблении с разными классификаторами. При этом в самом языке кана, как и в большинстве кегбоидных, собственно именных классов нет.

В этой же статье упоминается наличие похожих систем нумеративных классификаторов в других кегбоидных языках — гокана, баан и элеме. Также, со ссылкой на неопубликованную диссертацию Дж. Уотерса, упоминаются 5 нумеративных классификаторов в языке эджагам (южные бантоидные), в котором при этом сохраняется система именных классов с корреляциями по числу, и классификатор включает показатель соответствующего класса, разный для ед. и мн. ч. и определяющий согласование по этому классу для числительных.

В [Aikhenvald 2000] (со ссылкой на устное сообщение В. А. Виноградова) упоминается наличие нумеративных классификаторов в языке нгьембоон (грасфилдс, бантоидные). В WALS [WALS 2005] отмечается наличие нумеративных классификаторов в одном из языков гур, туссиан (вин).

Автору данной работы удалось обнаружить нумеративные классификаторы в ходе полевой работы в языке гбан (южные манде) [Желтов 2005].

Гбан не единственный язык манде, где существует система классификаторов. Похожие явления наблюдаются в языке дан (южные манде) [Erman 2005], а также в бамана (манден) [Вы- дрин 2006], где в качестве нумеративов используются лексемы: ка1а ‘палка’, den ‘плод, ребенок’, ju/sun ‘ствол’ (для счета деревьев), и др. — впрочем, здесь их грамматикализация находится на самой начальной стадии.

Возможно, что нумеративы могут быть обнаружены и в других языках этой семьи. Наличие в нигер-конго нумератив- ных классификаторов очень важно как для типологии классификаторов, так и для понимания возможных источников возникновения нигеро-конголезских именных классов. При этом важно заметить, что системы классификаторов нигер-конго не образуют кумулятивных знаков с другими категориями. Можно предположить, что именно появление кумулятивности у показателей нумеративов может свидетельствовать о переходе от классификаторов к классам.

«Псевдосогласование» в гбан

В гбан лексема ти ‘человек’ не используется ни как агентивный суффикс (как в юго-западных манде), ни как нумеративный классификатор, хотя система нумеративов в этом языке существует. Тем не менее, в конструкции с квалификативной именной предикацией она используется как своеобразный адъективный согласователь, выделяющий класс «людей». В гбан есть как квалификативные глаголы, так и прилагательные. И те, и другие могут использоваться в одних и тех же контекстах. Употребление в квалификативной предикации квалификативно- го глагола приписывает определяемому менее постоянное качество, чем в случае с употреблением прилагательного. Кроме того, при использовании прилагательного обязателен копулятивный глагол yee. При этом необходимо поставить в непосредственную препозицию к прилагательному существительное, указывающее на референта (даже если оно уже обозначено в позиции субъекта), ср. (ти) е Hie ‘ (человек) он быть-хорошим’ (с глаголом Не) и (ти) (человек) он есть человек хороший’ (с прилагательным Ле). Прилагательное (возможно, причастие) может образовываться от глагола с помощью суффикса -le, как в этом случае, или менее регулярным образом, но всегда имеет более сложную форму, чем соответствующий глагол. Конструкция в гбан (языке без именных классов и, естественно, без согласовательных парадигм) очень похожа на конструкцию с согласованием в суахили: M-tu ni m-zuri. ‘1 кл.- человек есть 1 кл.-красивый. Отличие состоит в том, что в суахили для повторного указания на референт субъекта используется показатель личного класса, а в гбан — лексема mu ‘человек’. Это сходство усиливается, если сравнить экспоненты морфемы 1 класса в банту *mu и соответствующую лексему в гбан. При этом в суахили при глагольной предикации субъектный глагольный согласователь будет отличаться от адъективного согласователя: (M-tu) a-me-anguka ‘ (1 кл.-человек) 1 кл. S- Перфект-падать’ (ср. с обязательным употреблением субъектного местоимения е в гбан даже при наличии именного субъекта). Сравнение с гбан позволяет предположить, что различные показатели для субъекта глагола и прилагательного в банту для имен одного класса объясняются их различным происхождением: субъектный согласователь — от собственно местоимения 3 лица, а адъективный согласователь — из необходимости повтора определяемого референта непосредственно перед прилагательным, что, в свою очередь, вызвано утратой ими предикативной функции (в отличие от квалификативных глаголов) и, следовательно, необходимостью появления копулятивного предиката, отделяющего определение от определяемого. В дальнейшем эта характеристика может быть перенесена и на атрибутивную конструкцию.

Прономинальная классификация в занде

Очень важным для понимания процессов возникновения классификационных систем в прономинальной парадигме является язык занде (убанги, адамауа-убанги) и группа родственных языков. В этой группе именная классификация выражена только в местоимениях, причем выделяется оппозиция мужского и женского пола, которая является крайне редкой в нигер-конго. Наличие в системе классификации данной оппозиции, которая, очевидно, не может возводиться к пранигеро-конголезской системе классов, с одной стороны, делало занде «неинтересным» с точки зрения поиска рефлексов протосистемы, но, с другой стороны, позволяло считать классификацию в этом языке очевидно инновационным явлением, а следовательно, ставить вопрос о возможных источниках ее возникновения, другими словами, как бы раздвигало «прокрустово ложе» протосистемы. Не случайно название книги, посвященной именной классификации в занде, звучит так: «К возникновению родовых систем. Размышления о некоторых теоретических аспектах, связанных с изучением данного явления в занде» [Claudi 1995].

Во всех языках этой подгруппы существуют местоимения мужского и женского классов, «класса животных» и нейтрального (неодушевленного) класса. Во множественном числе оппозиция «мужской / женский» регулярно нейтрализована, причем похоже, что в качестве общего показателя выступает местоимение мужского класса с общим для имен и местоимений плюрализатором а-. Также нейтрализована оппозиция ед./мн. ч. для неодушевленного класса. В единственном числе во всех языках, кроме памбиа, помимо местоимений мужского и женского класса есть отличающееся от них местоимение личного класса (употребляемое при референции как к мужчинам, так и к женщинам, наряду со специализированными формами).

В разных языках можно заметить и некоторые индивидуальные нейтрализации, упрощающие систему. В нзакара местоимение мужского класса используется в ед. и мн. ч. и для женского класса, и для класса животных, таким образом, соответствующие оппозиции нейтрализуются, и возникает новая — одушевленность / неодушевленность. В памбиа и барамбу нейтрализуется (или не формируется?) оппозиция между классом животных и неодушевленным классом в ед. и мн. ч. при сохранении оппозиций, нейтрализованных в нзакара, и соответственно противопоставление по числу отсутствует не только для неодушевленного класса, но и для класса животных. В занде сохраняются (или формируются?) все упомянутые оппозиции. При этом для большинства местоимений находятся соответствующие источники в именной системе. Неодушевленному местоимению ед. ч. соответствует существительное со значением «вещь», причем в некоторых контекстах их фонетические формы полностью совпадают — he (ср. с распространенным в нигер-конго показателем класса вещей *к/). Сходство подкрепляется практически однотипным использованием слова «вещь» в занде и префикса кл-, например в суахили (банту) в отглагольной деривации: п-а-he (есть + а + вещь) ‘еда’ в занде; ki- tu ch-a kula ^ ch-akula (7 кл.-вещь + 7 кл.-Poss + есть ^ 7 кл.- а — есть). Источник (или промежуточный этап) грамматикализации лексемы «вещь» можно увидеть в конструкциях, где данная лексема используется в функции неопределенного местоимения, сохраняя, по сути, лексическое значение: gu he ‘некая вещь, что-то ’. В той же функции неопределенного местоимения употребляется и лексема «человек»: gu boro ‘какой-то человек, кто-то ’. При этом примеров грамматикализации этой лексемы в прономинальной системе занде не обнаружено, зато есть соответствие в иджо bo и сонгаи boro ‘человек’. Данные употребления слов «вещь» и «человек» в качестве неопределенных местоимений опять находит аналогии в суахили: si-on-i ki-tu/m- tu (1 л. ед. ч. Neg — видеть — Neg + 7 кл.-вещь/1 кл.-человек — ‘Я не вижу ничего/никого’). Разница между суахили и занде состоит в том, что в суахили данные лексемы уже имеют в своем составе префикс именного класса, так как в языке уже существует система именных классов, а в занде прибавляется именная лексема с абстрактным значением. Грамматикализация комбинаций типа gu he и gu boro может привести к обновлению лексемы для «вещи» и «человека», где gu будет рассматриваться как основа, а he и boro — как показатели именного класса. Возможно, именно так и происходило в суахили (и шире — в банту, так как данные лексемы — kitu и mtu — относятся к общебанту- скому словарному фонду).

Ni (возможны фонетические варианты) используется в ед. ч. в качестве местоимения с признаком «личность» — без различения оппозиции «мужской/женский». Хотя в занде нет аналогичного имени, которое могло бы быть источником этого местоимения, в нзакара и барамбу, где также есть это местоимение (в нзакара его функции распространяются также на выражение класса личности во множественном числе в сочетании с обычным плюрализатором а), существуют лексемы ni (барамбу) и ni (нзакара), означающие ‘человек’ (ср. с формой ni в тви (ква) [Вестерман 1963], употребляющейся также в значении «человек» и как суффикс единственного числа для имен, обозначающих людей). В занде эта основа, видимо, вытеснена формой boro.

Местоимение мужского класса во всех языках занде имеет форму ko (во мн.ч. a-ko, только в занде форма мн ч. супплетивная — i для субъекта, yo для объекта). Форма лексемы со значением «мужчина» во всех языках имеет форму k (HV)V. Очень вероятно происхождение местоимения из данной лексемы. Местоимение, используемое как кореферентное для названий животных и неодушевленных предметов в памбиа и барамбу, имеет форму mba. В лексике данных языков лексем с подобной формой не обнаружено, но в родственном убангийском языке мбане существует лексема mba со значением ‘тело, кожа, оболочка’. Эта лексема вполне могла бы быть источником данного местоимения.

Субъектное местоимение класса животных в занде (и, как вариант, в нзакара) — u (с фонетическими вариантами). Вполне возможно, что оно происходит от лексемы й ‘товар, выгода, добыча’. Подобная этимология объясняла бы отнесение к этому классу неодушевленных объектов, не относящихся к животным, например, металлов и изделий из них. Процесс их изготовления сложен, требует определенных усилий, как и охота на животных, поэтому они попадают под категорию «добыча, вещь, обладание которой желательно». Представленность в этом классе, например, небесных тел, может быть объяснена с помощью метафоры, вызванной религиозно-концептуальными представлениями занде о мире — при этом Клауди ссылается на подобные объяснения в разных источниках: луна, звезды, радуга воспринимаются как небесные животные, а молния даже более конкретно — как собака, следующая за Богом.

Наиболее проблематична этимология местоимения женского рода ri. Его связь со словом ri ‘голова, крыша’ неочевидна семантически.

В пользу возможного гетерогенного происхождения элементов даже внутри системы классов одного языка говорит сравнение субъектных и объектных форм местоимений в банту и тви. Для имен 1 (личного) класса банту субъектное местоимение *а отличается от объектной формы *mu. В языках банту источники этих форм не ясны. В языке тви, где деление имен на классы (по крайней мере, аналогичные бантуским) на синхронном уровне не представлено, функционирует указательное местоимение (возможно, артикль) eno. При этом его составные части служат для выражения различных функций: е — как субъектное местоимение 3 л. ед.ч., а no — как объектное. Здесь наблюдается полная аналогия с латинским местоимением ille, из которого во французском образовались субъектное местоимение il и объектное местоимение = определенный артикль. Однако в тви анафорическое указание на объект возможно только для объектов с семантикой «люди». Принимая во внимание достаточно близкую степень родства банту и ква, и при допущении, что в ква могут наблюдаться процессы, которые в банту зашли уже гораздо дальше, можно высказать гипотезу, почему в банту различаются субъектные и объектные местоимения именно для личного класса ед.ч. Возможно, референциальный элемент, аналогичный eno, участвовал в формировании показателей классов и согласователей. Тогда появление особого элемента только в объектном согласователе класса людей становится понятно — только с людьми такое согласование и было возможно.

«Субморфная» грамматикализация

К.И.Поздняков предполагает и еще один источник грамматикализации, который мог оказать влияние на формирование системы классов: т.н. субморфная нейтрализация, или субморф- ный уровень языка. В [Поздняков 2006] он показывает, как суб- морфный признак «лабиальность», устойчиво характеризующий показатели классов множественного числа в пратенда (атлантические), в современном языке грамматикализуется в морфему мн. ч. В, которая выходит из системы классов, престает влиять на ступень чередования анлаута корня и утрачивает кумулятив- ность. Подобные процессы, видимо, могли происходить и в других языках. Особенно характерны они для небольших замкнутых подсистем (типа личных местоимений) при максимально короткой сегментной форме элементов. Например, максимально простая система прономинальных классов гребо (кру) выглядит следующим образом [Claudi 1995]:

Мы не знаем, как могли выглядеть эти местоимения изначально, но отчетливо видна субморфная подстройка внутри системы. Фонологический признак «открытость» «работает» на ед. ч., а «закрытость» — на мн. ч. В свою очередь, признак «передний ряд» характеризует не-личный класс в обоих числах, а признак «задний ряд» — личный класс. Степень подъема при этом будет идентична. Во-первых, подобная субморфная подстройка (изменение по аналогии?) может менять форму морфем, затрудняя как реконструкцию, так и поиск источников грамматикализации. Кроме того, по аналогии с грамматикализацией в тенда признака «лабиальность» для выражения мн. ч., можно предположить, что признак «задний ряд» станет показателем класса людей.

Из представленных выше примеров возникновения именной морфологии и прономинальных морфем, очевидным образом имеющих отношение к именной классификации, видно, что, во-первых, подобные процессы представлены практически во всех группах нигер-конго, во-вторых, они демонстрируют различные пути грамматикализации классификационных элементов, при которых первичные классифицирующие аффиксы (или протоклассифицирующие?) возникают как в вершине именной группы — имени, так и в модификаторах, а также обнаруживаются параллели между «новыми» (только находящимися в процессе грамматикализации) и «старыми» (давно грамматикализованными) элементами. Данные факты, с нашей точки зрения, заставляют более внимательно посмотреть на всю динамику развития именных классов в нигер-конго. Очевидно, что все вышеописанные явления не являются рудиментами протосист- меы именных классов нигер-конго. К тому же они, возможно, могут потребовать новой интерпретации некоторых других явлений. Не случайно, что за анализом местоименной системы занде у У. Клауди [Claudi 1995] последовали примеры крайне похожих систем в языках кру, где также элементы классификации выражаются только местоимениями, а в основе классификации лежит противопоставление личного и неличного класса, иногда осложняемого противопоставлением «мужской/женский» и появлением особых форм для животных (чаще всего крупных). Если в занде аналогичная система классов очевидным образом зарождается в местоимениях, то и местоименные системы в кру могут оказаться начальным этапом в становлении системы классификации, а не редуцированными «остатками» протосистемы. По крайней мере, появление женского класса в вобе и ниабуа определенно требует объяснения. Однако более короткие по форме местоимения в этих языках (обычно они представлены одним гласным) затрудняют поиск возможных источников грамматикализации и, возможно, говорят о большей степени грамматикализации, чем в занде.

Перспективным представляется анализ с этой точки зрения местоименной системы иджо, где некоторые местоименные формы достаточно длинные. Стоит вспомнить, что в работах А. Клингенхебена и Д. Вестермана подобные системы и рассматривались как этап развития, предшествующий именным классам типа бантуских, так же как и начальные гласные в ква и «новых» бенуэ-конго, которые активно участвуют в отглагольной деривации — процесс, который вряд ли может быть свойственен редуцированным и десемантизированным элементам протосистемы. Склонялся к подобной интерпретации (становление, а не исчезновение или редукция) указанных западноафриканских именных систем и И. Фодор [Fodor 1959].

Делать окончательные выводы на этот счет, видимо, преждевременно, но очевидно, что продемонстрированные в этом разделе явления заставляют более внимательно посмотреть на возможность возникновения более сложных систем из более простых, а не только учитывать возможность упрощения систем сложных. Процесс формирования классификационных систем нигер-конго богаче и разнообразнее, чем обновление (часто многократное) исходных пра-нигеро-конголезских префиксов классов, хотя и данное явление очевидно также участвует в этом процессе.

Кроме того, представленный здесь материал языков нигер-конго значительно расширяет наше знание о возможных источниках и путях грамматикализации, так как многие из приведенных примеров отсутствуют во Всемирном Лексиконе Грамматикализации [Heine, Kuteva 2002].

Литература

Вестерман Д. Множественное число и именные классы в некоторых африканских языках // Африканское языкознание. Сборник статей. М., 1963. С. 54-93.
Виноградов В. А. Именные категории в сонгай // Основы африканского языкознания. М., 1997, с. 264-277.
Выдрин В. Ф. К реконструкции фонологического типа и именной морфологии праманде // Труды Института лингвистических исследований. СПб.: Наука, 2006. Т. 2. Ч. 2. С. 3-246.
Желтов А. Ю. Нумеративные классификатоы в гбан (юговосточные манде): предварительные замечания // 10 конференция африканистов. Безопасность Африки. Внутренние и внешние аспекты. М., 2005. С. 154-155.
Поздняков К. И. К типологии именных классификаций // Исследования по языкам Африки. 2005. М., 2006. С. 203-233.
Aikhenvald A. Ju. Classifiers. A Typology of Noun Categorization Devices. Oxford University Press, 2000.
Claudi U. Zum Entstehung von Genussystemen. Hamburg, 1985.
Creissels D. Songhay and Niger-Congo (mande) // Shadeberg Th., Bender L. (ed.) Nilo-Saharan: Proceedings of the 1st Nilo-Saharan Linguistics Colloquium, Leiden, 1981. P. 307-327.
Erman A. Le grammaticalizateur -ga en dan-blo // Mandenkan. 2005. N 41. Р. 41-61.
Fodor I. The Origin of Grammatical Gender. 1959, Lingua 8 (1). Р. 141; 8 (2). Р. 186-214.
Greenberg J. Niger-Congo Noun Class Markers: Prefixes, Suffixes, Both or Neither // Studies in African Linguistics, Supplement 7, 1977. Р. 97-104.
Greenberg J. How Does a Language Acquire Gender Markers? // Universals of Human Language, Vol 3, Stanford University Press, 1978. Р. 47-82
Gregersen E. A. Kongo-Saharan. Journal of African Languages. 11. 1972. P. 69-89.
Heath, J. 1999. A Grammar of Koyra Chiini: The Songhay of Timbuktu. Berlin: Mouton de Gruyter.
Heine B., Kuteva T. World Lexicon of Grammaticalization. Cambridge, 2002.
Ikoro S. Numeral Classifiers in Kana // Journal of African Languages and Linguistics. 1994. 15. P. 7-28.
Jenewari Ch.E.W. Ijoid // The Niger-Congo Languages. Lanham; New-York; London, 1989. P. 105-118.
Lakoff G. Classifiers as a reflection of mind // Noun Classes and Categorization. Amsterdam (Philadelphia), 1986. P. 13-52.
World Atlas of Language Structures (WALS), Leipzig, 2005.