Africa Tur → Справочные материалы → ИСТОРИЯ СУДАНА в новое и новейшее время → Третий парламентский период (1986—1989)

Третий парламентский период (1986—1989)

Главное командование вооруженных сил, совершившее государственный переворот, сделало с 6 по 8 апреля ряд официальных заявлений. В них, в частности, говорилось о том, что «вооруженные силы решили взять власть в свои руки по причине острого политического кризиса в стране и во избежание кровопролития» с последующей передачей ее народу в течение переходного периода (до момента созыва Учредительного собрания). Отмечалось также, что в стране вводится чрезвычайное положение с целью быстрейшей нормализации внутриполитической обстановки. Военные власти призвали население к прекращению забастовок, которые после переворота рассматривались ими не иначе, как «предательство интересов нации». В то же время в стране была объявлена амнистия всем политическим заключенным, в соответствии с которой из тюрем было освобождено более 4 тыс. человек. Была распущена служба государственной безопасности, численность которой при Нимейри достигла 45 тыс. человек Г76, 14.05.1985].

Для управления страной 9 апреля 1985 г. был образован высший орган государственной власти — Переходный военный совет (ПВС), в состав которого вошли 15 высших военных чинов во главе с Абд ар-Рахманом Сивар ад-Дагабом. Два гене ралаюжанина также вошли в ПВС. Он стал органом, наделенным законодательными и исполнительными функциями на протяжении всего переходного периода (одного года).

Главное командование вооруженных сил не могло не учитывать влияния СНСС среди широких слоев населения. Поэтому военный режим был вынужден пойти на компромисс с СНСС и признать Хартию национальных действий. После окончания двухнедельных консультаций между ПВС и лидерами СНСС 22 апреля 1985 г. в Хартуме было сформировано переходное правительство Судана, которое возглавил председатель профсоюза врачей аль-Джазули Дафаалла. 15 министерских постов в этом гражданском правительстве, составленном на непартийной основе, были предоставлены северянам, а три поста заняли выходцы из южных провинций страны. (В упомянутом кабинете военные возглавили лишь министерства обороны и внутренних дел). Правительство было наделено сугубо административными функциями и подотчетно ПВС.

После ликвидации режима Нимейри в Судане начался бурный рост политической активности всех слоев и групп населения: спустя три месяца после переворота в стране действовало около 40 политических партий, хотя почти 30 из них не имели авторитетных лидеров и четкой политической ориентации, да к тому же были малочисленными.

11 мая 1985 г. в Хартуме состоялся учредительный съезд воссозданной после длительного пребывания на нелегальном положении партии Национальный исламский фронт (НИФ), ядром которой попрежнему являлась организация «Братья мусульмане» во главе с Хасаном ат-Тураби. После четырнадцатилетней работы в условиях подполья возобновила свою политическую деятельность СКП, сильно ослабленная репрессиями Нимейри. На ее чрезвычайном пленуме, состоявшемся 20—21 апреля 1985 г., генеральный секретарь партии Мухаммед Ибрагим Нугуд высказался за участие коммунистов в правительстве Дафааллы. Он решительно выступил за проведение незамедлительной чистки армии и государственного аппарата и за их реорганизацию на демократической основе. Одним из требований СКП было строгое ограничение срока пребывания военных у власти годичным переходным периодом. В отношении проблемы Юга СКП поддержала общенациональные требования в платформе СНОД и выступила за мирное демократическое решение Южно-суданской проблемы, в основу которого должен был быть положен принцип региональной автономии.

Наиболее влиятельные в Судане традиционные партии Аль Умма и ЮДП после легализации вновь, как и 16 лет назад, повели ожесточенную борьбу за политическое лидерство. Для координации своих действий в переходный период во время подготовки к выборам в парламент они объединили свои усилия в целях снижения влияния левых сил на различные социальные слои города, в особенности мелкую буржуазию, студенчество, полупролетарские слои, а также часть интеллигенции.

19 апреля 1985 г. ПВС отменил декрет от 6 июня 1983 г. о разделе южной части Судана на три административных региона и подтвердил свою приверженность Аддис-абебским соглашениям 1972 г. (Вместе с тем до окончания переходного периода Хартум сохранил прежнюю административную структуру Юга. Во главе каждого региона был поставлен военный губернатор.) В первые же дни после переворота был создан Переходный высший исполнительный совет Южного Судана (ПВИС), задачей которого стало управление этим регионом. На совет были временно возложены основные полномочия при решении региональных вопросов до восстановления представительного органа — Регионального народного собрания. Председателем высшего исполнительного совета был назначен выходец с Юга генерал-майор суданской армии Джеймс Лоро Сирсио [267, 28.04.1985]. В состав совета вошли военные губернаторы трех южных провинций.

В октябре 1985 г. ПВС утвердил временную конституцию Судана, которая постфактум легализовала деятельность всех партий и политических организаций. Конституция подтверждала, что шариат и адат — обычное право являются основным источником законодательства Судана. Временная конституция оставляла в силе прежнюю систему административного устройства Северная часть Судана, как и прежде, подразделялась на пять регионов, а провинция Хартум выделялась в отдельную административную единицу. Система автономного управления Юга оставалась неизменной и основывалась «на идее единства Судана, в соответствии с законом о региональной автономии Юга от 1972 г. или же в соответствии с поправками, которые могли быть приняты большинством в ⅔ голосов членов ПВС и переходного правительства на их совместном заседании, при условии, что любая поправка подлежит одобрению в ходе референдума» [283, 15.10.1985], В декабре 1985 г. ПВС принял решение об изменении названия страны, которая с тех пор именовалась Республикой Судан.

В области внешней политики ПВС и переходное правительство Судана стремились проводить сбалансированный курс. Восторжествовала линия на нормализацию отношений с Ливией, Ираном и другими государствами арабо-африканского мира. В то же время Судан стремился сохранить особые отношения с Египтом, а также с США. Администрация Рейгана подтвердила готовность продолжать осуществление программы помощи Судану в размере 250 млн. долларов в год [276, 10.04.1985]. После восстановления 24 апреля 1985 г. дипломатических отношений с Ливией правящие круги Хартума стремились добиться от ливийского руководства прекращения помощи Южно-суданским повстанцам. 6 июля 1985 г. между Ливией и Суданом был подписан протокол о сотрудничестве в военной области, согласно которому Ливия обязывалась оказать помощь в подготовке личного состава вооруженных сил. Предусматривались также крупные поставки оружия в Судан.

Сивар ад-Дагаб неоднократно заявлял о стремлении ПВС к мирному решению Южно-суданской проблемы. В Аддис-Абебе и Триполи велись переговоры относительно прекращения оказания помощи подразделениям СНОА. Летом 1985 г. возобновились военные действия на Юге. Война на Юге принесла большие человеческие жертвы, разрушение городов, коммуникаций, истощение казны. Десятки тысяч беженцев устремились в соседние страны. Расходы центрального правительства в Хартуме на ведение военных действий составили 1 млн. долл. в день [13, с. 147]. 19—20 августа в Хартуме прошли бурные демонстрации, спровоцированные «Братьями мусульманами» и закончившиеся резней между арабами мусульманами и хартумцамихри стианами, выходцами с Юга. (В тройственной столице примерно Уз населения составляют южане или потомки южан.) Более 30 человек было убито и около 100 — ранено. 26—27 сентября 1985 г. в столице возобновились демонстрации протеста против продолжения войны на Юге. Вспыхнул мятеж в инженерных и вспомогательных частях суданской армии, укомплектованных южносудапцами и выходцами из горных районов Нуба. Мятеж был подавлен. ПВС ввел в Хартуме комендантский час [109, с. 142].

Если лидеры южных политических партий и организаций буржуазного и либерального толка согласились вести переговоры с военной администрацией адДагаба и приняли участие в консультациях по формированию Переходного высшего исполнительного совета Южного Судана, то руководство СНОД отвергло предложение центральных властей начать переговоры по урегулированию Южно-суданской проблемы. Дж. Гаранг отказался сотрудничать с ПВС, поскольку националистически настроенная группировка военных, по его мнению, «продолжала политику режима Нимейри». В этом же ключе высказались представители САНУ, блока профсоюзов Экваториального региона, а также ассоциация молодежи региона Верхний Нил.

В то же время правые силы с молчаливого согласия руководства страны активизировали кампанию по дискредитации СНОД: Дж. Гаранг обвинялся в намерении создать на Юге «коммунистическое государство» и «африканизировать Север». Организаторами провокаций были экстремисты из числа «Братьев мусульман». НИФ решительно выступил за сохранение шариата и военное решение Южно-суданской проблемы.

Лидер СНОД Дж. Гаранг резко осудил тактику адДагаба, направленную на решение Южно-суданской проблемы путем эскалации военных действий. Он обрушился с критикой в адрес тех южан, которые приняли участие в переходном правительстве, поскольку оно являлось, по его мнению, «неквалифицированным и находилось под полным контролем военных». Отказавшись вступить в переговоры с ПВС, правительством Дафааллы и традиционными партиями, не говоря уже про НИФ, Гаранг призвал левые силы, прогрессивно настроенное офицерство и другие демократические организации выступить единым фронтом за создание социалистического Судана, за признание за всеми народами и народностями страны права на автономию. Он выдвинул идею о созыве общенациональной мирной конференции. Ввиду холодного отношения к этой инициативе Гаранта со стороны членов ПВС конференция в Хартуме не состоялась. Тогда Гаранг встретился с представителями оппозиции — генеральным секретарем СКП Мухаммедом Нугудом, членом руководства Аль-Уммы Омаром Беширом и делегацией профсоюзов. Они пришли к согласию относительно проведения подготовительной встречи по Южно-суданской и общенациональной проблематике на территории Эфиопии. Однако Гаранг согласился вести переговоры не с представителями военных властей и не с переходным правительством, а лишь с делегацией СНСС.

С 15 по 24 марта 1986 г. в местечке КокаДам, примерно в 100 км южнее эфиопской столицы, эта встреча состоялась. В итоге пятидневных дискуссий 24 марта был принят согласованный документ, известный под названием «Кокадамская декларация — Программа национальных действий». В ней подтверждалась необходимость созыва общенациональной конституционной конференции, для чего должны, по мнению сторон, быть соблюдены следующие условия: официальное признание всеми политическими силами и правительством страны того, что целью конференции является об суждение основных общенациональных проблем Судана, а не только так называемой Южно-суданской проблемы; отмена чрезвычайного положения; упразднение сентябрьских законов 1983 г. о введении шариата (уголовного и уголовно-процессуального кодексов), а также всех других законов, ограничивающих свободы граждан; восстановление конституции 1955 г. с поправками 1964 г. и включение в нее положений о региональных властях; денонсация военных пактов и соглашений, ущемляющих суверенитет страны (имелись в виду договор о совместной обороне 1976 г. с Египтом и военный протокол 1985 г. с Ливией); прекращение огня после выполнения указанных условий [120, с. 140—141}

Этот документ был подписан председателем СНСС Халидом Ягой и генеральным секретарем СНСС Авадом аль-Керимом Мухаммедом, с одной стороны, и заместителем председателя исполкома СНОД, заместителем командующего СНОА полковником Карабино Куанбином Болом — с другой. Выдвинутые в Кокадамской декларации условия не были приняты Хартумом, Планируемая на третью неделю июня 1986 г. конституционная конференция не состоялась. Весьма негативную позицию в отношении этой конференции и участия в ней представителей движения Гаранта заняла Аль-Умма. Лидер этой партии С. альМахди обрушился на СНОД с резкой критикой, назвав его представителей «захватчиками и агентами, пользующимися поддержкой Эфиопии». Национальный исламский фронт также воспринял декларацию в штыки.

Правительство Дафааллы продолжало использовать военные методы, особенно после того, как подразделения СНОА взяли г. Румбек в БахрэльГазале. По оценкам западных источников информации, численность воинских формирований Суданской народно-освободительной армии в разные периоды времени составляла от 12 до 40 тыс. человек [283, 20.06.1986]. Главным фактором противостояния СНОА были вооруженные силы центрального правительства и партизанские отряды сепаратистов, объединившиеся в новую армию «АньяНья», действия которой против СНОА в основном финансировались Хартумом.

В условиях ожесточенной политической борьбы велась подготовка к установлению гражданской формы правления. Постепенный переход к парламентаризму сопровождался созданием правовых рамок для новой политической системы. Высшим законодательным органом Судана, в соответствии с временной конституцией 1985 г., после окончания годичного переходного периода становилось однопалатное Учредительное собрание, для которого устанавливалась четырехлетняя легислатура. Законодательные функции были возложены также на Верховный совет— коллективный орган, состоявший из председателя и четырех членов. Верховный совет Судана являлся высшей конституционной властью в республике; на нем лежала обязанность руководству всеми вооруженными силами государства. В соответствии с конституцией к прерогативе коллективного президента относилось назначение премьер-министра, а также министров с учетом рекомендации главы кабинета. В ноябре 1985 г. ПВС принял закон о выборах в Учредительное собрание, которое должно было состоять из 301 депутата. Они избирались всеобщим и прямым голосованием гражданами, достигшими 18. летнего возраста, по территориальным избирательным округам, в том числе и на Юге. Десять процентов депутатов избирались из числа образованных суданцев, имевших университетские дипломы. Итоги голосования в Учредительное собрание подводились на основе пропорциональной системы относительного большинства, в соответствии с которой и осуществлялись назначения на руководящие должности в государстве. Новому составу парламента предстояло определить стратегию государственного развития, разработать и принять постоянную конституцию, избрать Верховный совет Судана, назначить новое правительство страны.

В соответствии с постановлением ПВС с 1 по 12 апреля 1986 г. в Судане планировалось провести выборы в Учредительное собрание. Предусматривалось образование на территории страны 283 избирательных округов, причем 257 из них создавались по территориальному, а 26 — по образовательному признаку [266, 08.04.1986]. Все политические партии приняли участие в выборах: в Учредительное собрание, рассматривая их как новый важный этап истории Судана в развитии демократии и парламентаризма. СНОД бойкотировал выборы. По мнению Гаранга, результаты выборов были заранее предопределены. Подлинно национальное правительство и законный коллективный глава республики, считал Гаранг, могут быть избраны лишь в ходе национальной конституционной конференции с участием всех. политических партий.

На состоявшихся выборах в парламент около 5 млн. суданцев (примерно 50% зарегистрированного электората) подали голоса за 264 депутатов. В 37 избирательных округах выборы не проводились по причине непрекращавшихся военных действий СНОА против правительственных войск. (Выборы на Юге состоялись лишь в 7 округов). Как и ожидалось, большинство голосов на выборах получили кандидаты от Аль-Уммы (99 мест) и ЮДП (63 места). НИФ завоевал 51 место. 36 депутатских мандатов досталось Южно-суданским буржуазно либеральным шартиям. Восемь мест получила Суданская национальная партия, выражавшая интересы национальных меньшинств Западного Судана. СКП располагала тремя местами в Учредительном собрании [268, 16.04.1986], Ключевую роль в парламенте ¦Судана стали играть Аль-Умма и ЮДП, имевшие 2/з депутатских мандатов. 15 мая 1986 г. они сформировали коалиционное правительство, премьер-министром и министром обороны которого стал Садык аль-Махди. Девять министерских постов получили деятели Аль-Уммы,шесть—представители ЮДП, четыре места были зарезервированы за Южно-суданцами [268,. 16.04.1986].

Председателем Учредительного собрания был избран член руководства Аль-Уммы Ибрагим Халиль. Председателем Верховного совета Судана стал руководящий деятель ЮДП Ахмед. Али альМиргани. В этот орган также вошли два. деятеля от Аль-Уммы, еще один от ЮДП и один от Южно-суданских организаций. 24 апреля 1986 г. ПВС передал всю полноту власти вновь, избранному парламенту и своим специальным декретом был распущен. Военная форма правления была упразднена. В истории Судана начался третий этап демократического парламентаризма.

Правительственная коалиция, в которую с мая 1986 г. по июнь 1989 г. в различных соотношениях и комбинациях входили: Аль-Умма, ЮДП, НИФ, Федеральная ассоциация суданского народа, САНУ и другие Южно-суданские партии, а также представители профсоюзов и коммунистов, неизменно возглавлялась председателем Аль-Уммы Садыком альМахди и называлась не: иначе как правительство «национального единства“.

Перед кабинетом альМахди, как и ранее, стояли три трудноразрешимые задачи — снижение резкой социальной напряженности, вызванной затяжным экономическим кризисом, изыскание дополнительных средств для развития промышленности, инфраструктуры и аграрной сферы и, конечно же, урегулирование ситуации на Юге.

Несмотря на изменение формы правления, новое правительство было не в состоянии быстро вывести из кризиса деградировавшую экономику, которая характеризовалась низкой рентабельностью, неконкурентоспособностью на мировом рынке и плохим менеджментом. Приоритетным направлением в области» оздоровления экономики страны и выравнивания социальной, политики стало обеспечение материальных и людских ресурсов в интересах увеличения промышленного производства. Были предприняты шаги по сокращению правительственных расходов на содержание государственного аппарата, по стабилизации суданского фунта, изысканию иностранных инвесторов посредством контактов с МВФ и прежними кредиторами. Для привлечения с страну иностранной валюты с февраля 1986 г. для всех граждан Судана, работавших за границей, а их в середине 80-х годов насчитывалось свыше 1,5 млн. человек, вводился обязательный минимум перевода в страну свободно конвертируемой валюты.

В условиях невысоких темпов развития производства, низкой платежеспособности населения, роста внешних займов ит выплаты процентов по ним государственный долг Судана резко возрос и к концу 1987 г. составил примерно 13 млрд. долл. В 1986 г. Судан, входящий в число 20 наиболее бедных стран мира, был объявлен МВФ неплатежеспособным [269, 01.11.1986].

Несмотря на настоятельные рекомендации МВФ, правительство аль-Махди не пошло на очередную девальвацию суданского фунта и стремилось сохранять субсидированные цены на муку, сахар, молочные продукты. В условиях отсутствия товаров в государственных магазинах держатели лавок резко взвинтили цены. Для того чтобы снизить социальную напряженность, с февраля 1986 г. в столице и других крупных городах была введена карточная система распределения продуктов питания и товаров первой необходимости. Социально-экономическая нестабильность вызвала серию демонстраций протеста против роста цен.

В 1985—1986 гг. почти все центральные, западные и восточные регионы страны подверглись опустошительной засухе. Перед лицом реальной угрозы массового голода правительство Судана было вынуждено обратиться к мировому сообществу с настоятельной просьбой об оказании помощи населению районов, пострадавших от засухи. В 1985 г. Судан получил из-за границы свыше 950 тыс. тонн продовольствия, а также медикаментов, причем примерно три четверти указанной помощи составили поставки из США [281. 02.1986]. По заявлению министра финансов и экономики Башира Омара Фадлаллы, Судан для решения своих самых насущных социальноэкономических проблем нуждался в дополнительных 3,5 млрд. долл. Суданское правительство, апеллируя к кредиторам, призывало аннулировать задолженность Судана по государственной линии и отсрочить ее на 5—10 лет по линии коммерческой. Однако это предложение не встретило понимания со стороны кредиторов. В 1986 и 1987 гг. МВФ отказался предоставить Судану новый заем, планируемый в размере 750 млн. долл. [283. 15.08.1987].

Продолжение военных действий на Юге вынуждало премьер министра альМахди использовать значительные средства для укрепления вооруженных сил с целью разгрома СНОА. В то же время центральное правительство было готово к проведению диалога с повстанцами. В начале августа 1986 г. в Аддис-Абебе во время сессии ОАЕ состоялась встреча Дж. Гарапга с С. аль Махди (по настоянию СНОД на встрече он участвовал не как глава правительства, а в качестве председателя партии Аль Умма, входившей в СНСС). Эти переговоры завершились принятием устной декларации в поддержку Кокадамской программы действий, однако в практическом плане она ни к чему не привела. Правительство настаивало на том, что конституционная конференция должна стать форумом интеграции Южно-суданского повстанческого движения в уже существующие государственные структуры при сохранении власти в руках нынешней коалиции Аль-Уммы — ЮДП. [120, с. 158]. Гаранг же, напротив, рассматривал конституционную конференцию как полномочное собрание, где должно быть сформировано демократическое правительство Судана. СНОД и СНОА настаивали на неукоснительном соблюдении Кокадамских положений: отмене чрезвычайного положения в стране, денонсации военных соглашений с Египтом и Ливией, приостановлении действия, а затем запрещение применения таких элементов законов шариата, как публичное избиение, закидывание камнями, отрубание конечностей и другие жестокости средневековья.

В ноябре 1986 г. С. альМахди заявил, что его правительство отказывается от диалога с Гарантом. В дополнение к введенному в 1985 г. ПВС чрезвычайному положению в стране в июле 1987 г. было объявлено об установлении нового чрезвычайного положения без отмены прежнего. Желая снизить остроту вопроса о шариате, альМахди заявил, что уголовный и уголовно-процессуальный кодексы будут заменены «альтернативными законами, которые смогли бы усовершенствовать исламские законы» [268, 08.07.1986]. Однако правящие круги не уточняли, на кого они будут распространяться. В этой связи постоянно возникал вопрос: оправданно ли существование в стране двух юридических систем — мусульманского права для мусульман и светского— для остальных [120, с. 156]. Без всякого сомнения, упорство правительства альМахди в вопросе сохранения исламского законодательства объяснялось, вопервых, давлением со стороны суданских фундаменталистов в лице НИФ, руководства тарикатов Ансарийя и Хатмийя и, вовторых, заинтересованностью правящих кругов Судана в получении финансово-экономической помощи из Саудовской Аравии и государств Персидского залива, а также Ирана и Пакистана. В то же время сохранение законов шариата объективно являлось главным препятствием на пути к диалогу с представителями СНОД.

В области международной политики альМахди, как и его предшественник Дафаалла, проводил взвешенный внешнеполитический курс и стремился налаживать сотрудничество «по всем азимутам». Приоритетным направлением стало укрепление связей со странами арабоафриканского мира. Большую сбалансированность приобрели суданоегипетские отношения. Несмотря на то что договор о совместной обороне 1976 г. оставался в силе, в области экономического сотрудничества были внесены коррективы. 21 февраля 1987 г. в Каире была подписана Хартия братства, заменившая утратившую силу Хартию интеграции долины Нила. Она предусматривала равноправное участие Судана в торгово-экономическом сотрудничестве, а также в сфере транспорта, информации, науки и культуры. Привилегированные в период Нимейри отношения с Египтом стали более ровными. Это во многом было связано с заметным улучшением отношений Судана с Ливией. Между Муаммаром Каддафи и суданскими руководителями было достигнуто «джентльменское соглашение“ о том, что на территории Судана прекращает действовать созданный при помощи Нимейри в 1981 г. фронт национального спасения Ливии, в обмен на это ливийская сторона взяла на себя обязательство не оказывать поддержки движению Гаранта.

В соответствии с протоколом о военном сотрудничестве между Ливией и Суданом от 5 июля 1985 г. в Ливии были созданы лагеря по обучению личного состава суданской армии новым» образцам военной техники. С сентября 1985 г. в Судан начались, регулярные поставки военной техники и запасных частей к ней. Немаловажное значение для экономики Судана имели безвозмездные поставки ливийской нефти, а также различных транспортных средств. Гражданам Судана была предоставлена возможность работать по найму на территории Ливии. В 1986 г. между двумя странами было подписано соглашение о взаимной торговле на общую сумму 60 млн. долл. За этим последовало заключение соглашения об экономическом и торговом сотрудничестве, предусматривавшее увеличение товарооборота с 20 до 50 млн. долл. [138, с. 109]. Придерживаясь в отношении чадско ливийского конфликта полного нейтралитета, Судан выступил посредником между враждующими странами. В 1987 г. в Хартуме впервые прошли переговоры между представителями двух, стран при участии члена Верховного Совета Судана Али Хасана Тадж адДина. Однако тесные судано-ливийские отношения несколько охладились после того, как Каддафи высказал свое критическое отношение к «суданскому образцу политического плюрализма» и настойчиво призвал правящую группировку в Хартуме к заключению ливийско-суданского союза [125, с. 111]..

После восстановления в середине июня 1985 г. дипломатических отношений между Суданом и Эфиопией происходила сближение их позиций по ряду вопросов региональной политики. Хартум, стремясь положить конец гражданской войне на Юге, добивался от Эфиопии посредничества в отношении СНОД и СНОА. Главной задачей правящей суданской верхушки была получить от АддисАбебы гарантии о прекращении помощи Га рангу. Эфиопские руководители увязывали проблему Южнога Судана с эритрейским вопросом — борьбой Народного фронта освобождения Эритреи (НФОЭ), Фронта освобождения Эритреи— революционный совет (ФОЭРС), Фронта освобождения Эритреи—народные силы освобождения (ФОЭНСО) и других организаций против центральных властей. Они обвиняли суданское правительство в оказании помощи подразделениям эритрейских повстанцев на территории Судана и в размещении вг. районе ПортСудана и Кассалы лагерей мятежников. К тому же, как признал генеральный секретарь НФОЭ Исайас Афэуорк, в: «освобожденных зонах“ Эритреи, находившихся под контролем НФОЭ, денежной единицей являлся суданский фунт, и почти все. товары были завезены из Судана» [270, 16.02.1988].

Официальный Хартум постоянно заявлял о своей поддержке. права эритрейского народа на самоопределение и создание собственного государства на земле Эритреи. В этой связи он не раз апеллировал к соответствующим резолюциям Генеральной Ассамблеи ООН по эритрейской проблеме. Правительство аль Махди, как и в период Нимейри, продолжало оказывать негластяую материальную помощь и моральную поддержку не только НФОЭ, но и другим повстанческим организациям и группировкам эритрейцев, разместившихся на суданской территории. В то же время эфиопское руководство во главе с президентом НДРЭ Менгисту Хайле Мариамом в течение длительного периода времени оказывало содействие СНОД в борьбе с режимами Нимейри, а затем адДагаба и альМахди. Оно рассматривало эту поддержку как фактор дестабилизации правителей Хартума и противодействия помощи, предоставляемой суданскими властями ¦эритрейской вооруженной оппозиции. В отношениях между руководством Эфиопии и лидерами СНОД обозначился еще и религиозный аспект. Христиане Абиссинии испытывали искренние симпатии к Южно-суданским повстанцам, в основном также христианам, которые вели вооруженную борьбу против насильственной арабизации и исламизации. К тому же Эфиопия, поддерживавшая весьма тесные отношения с СССР и Кубой, в конце 70-х — 80-х годах выступала в Африке не только как посредник в ОАЕ, но и как радикальная сила в случае прямой конфронтации с действовавшими в проамериканском ключе Египтом и Суданом.

Разрушительные стихийные бедствия 1987—1988 гг. (засуха, наводнение, налеты саранчи), постигшие жителей Судана, Эфиопии и стран Сахеля, вызвали острый продовольственный кризис. В Судане наиболее пострадали три южных региона, Дарфур, Кордофан, а также некоторые другие районы страны. В этих областях свирепствовали голод и эпидемии. Десятки тысяч беженцев, гонимые гражданской войной и стихийными бедствиями, устремились в соседние страны. В 1987 г. в Эфиопии, Уганде и Кении находилось около полумиллиона суданцев. Продовольственная помощь, оказываемая через Международный Красный Крест, ФАО, специализированную программу помощи ООН для Африки, фонды Всемирного совета церквей и Всеаф риканского совета церквей, миссионерские организации, нередко не достигала своего назначения. Основная сложность заключалась в том, что обширные районы Юга и отчасти Запада Судана был;и объявлены зоной военных действий, и возможности оказания гуманитарной помощи там были крайне ограниченны. Поощряя поставки продовольствия в районы бедствия, правительство в то же время стремилось использовать эту помощь как средство давления на руководителей СНОД и СНОА. В Хартуме не без основания полагали, что продовольственная помощь, направляемая суданским беженцам, кочевникам и жителям городов и деревень Юга, в значительной степени идет на обеспечение подразделений СНОА, а не бедствующему населению. В свою очередь, Гаранг, упрекая правителей в Хартуме в полном пренебрежении к судьбе голодающего населения Юга, апеллировал к международной общественности.

Сохранив в нетронутом виде административнотерриториальное давление Юга (три региона с тремя кабинетами министров соответственно, как это имело место в период Нимейри и при переходном правительстве Дафааллы), правительство альМахди заново сформировало Высший исполнительный совет из семи человек и региональные правительства. Эти органы действовали на основе АддисАбебских соглашений 1972 г. и должны, были функционировать до принятия постоянной конституции: страны. Одновременно в Хартуме было объявлено о том, что руководство Судана готово вести мирные переговоры с представителями СНОД, однако оно отказалось от проведения любых встреч на территории Эфиопии.

Одной из попыток снизить интенсивность внутреннего вооруженного конфликта, снять социальную напряженность, вызванную гражданской войной на Юге, и добиться, хотя бы на время, компромиссного решения Южно-суданской проблемы стала разработка правительством плана административного устройства Юга. 5 февраля 1987 г. центральное правительство сформировало Временный административный совет (ВАС), который до созыва конституционной конференции рассматривался в качестве органа управления в Южном Судане. Его штабквартира находилась в Хартуме, а сам он был задуман в основном как орган, координирующий деятельность региональных и административных инстанций в трех южных регионах. Его председателем был назначен независимый южанин, симпатизирующий партии Аль-Умма, Метью Обур Аянг. Члены ВАС были также подобраны центральным правительством в основном из числа южан, проживавших на севере. После непродолжительного колебания САНУ, Суданский африканский конгресс (САК), Поли тическая ассоциация Юга Судана (ПАЮС), Судаиоафрикан ский народный конгресс (САПКО) и другие буржуазнолиберальные партии Юга отвергли идею своего участия в ВАС. В знак протеста против недемократических методов назначения членов Временного административного совета и насаждения законов шариата среди нилотского населения страны министр ирригации А. Денг (член ПАЮС) и министр по делам труда и социальным вопросам Г. Каниджока (член САК) вышли из правительства. ПАЮС и САК, как ранее это сделали САНУ и САПКО, перешли в оппозицию Аль-Умме в парламенте Судана. Все большее число Южно-суданских политических деятелей стали высказываться в поддержку линии, проводимой Гарантом.

Предпринятое осенью 1986 г. — весной 1987 г. наступление правительственных войск в БахрэльГазале и Южном Дарфуре закончилось неудачей. В марте 1987 г. подразделения СНОА взяли штурмом ПиборПост, расположенный в центральной части региона Верхний Нил, а в мае достигли Джекау.

Неспособность кабинетов альМахди (второе правительство было сформировано 1 июня 1987 г.) прийти к согласию относительно урегулирования Южно-суданской проблемы и упорство, проявленное Хартумом в использовании военных методов против

Южно-суданских повстанцев, крайняя утомленность армии неп рекращавшимися партизанскими действиями СНОА, а также разногласия в правящей группировке по вопросам экономической стратегии и созыва конституционной конференции привели правительственную коалицию к развалу. Союз Аль-Уммы с ЮДП, являвшийся стержнем этой коалиции после выборов в Учредительное собрание, просуществовал два с половиной года и распался. Параллельно с этим происходило усиление позиций мусульманских фундаменталистов. Обладая в парламенте 7б депутатских мандатов, в третьем правительстве альМахди, сформированном в апреле 1988 г., НИФ впервые получил три министерских портфеля. Настаивая на сохранении законов шариата и поддержании тесных отношений с исламскими государствами, лидер НИФ Хасан атТураби в категоричной форме отверг возможность какихлибо контактов с представителями Гаранга и выступил сторонником жесткого подхода к СНОД и СНОА.

Важное значение в отношении проблемы Юга имела позиция левых сил. 13 июня 1987 г. СКП выступила со специальным заявлением, содержавшим программу установления мира на юге Судана. В заявлении констатировалось, что Судан, являясь бедной и отсталой страной, в состоянии сохранить свое единство и мир только при условии взаимопонимания между всеми населяющими ее народностями и племенами, которые равны в правах. СКП призывала общественные и политические силы Судана поддержать идею общенационального диалога на конституционной конференции. В заявлении отмечалось также, что начало мирных переговоров возможно лишь в результате прекращения военных действий, которому должна предшествовать немедленная отмена чрезвычайного положения в стране, открытие всех транспортных магистралей для обеспечения свободного перемещения людей и грузов. Одновременно предусматривалось прекращение вооружения различных организаций и военных группировок, и прежде всего «АньяНья 2», которые в дальнейшем подлежали разоружению и интегрированию в структуры суданской армии [266, 14.06.1987].

Руководство СНОД не высказало принципиальных возражений против программы, предложенной СКП. Более того, оно интенсифицировало контакты с действовавшими в Судане и за его пределами Южно-суданскими партиями и военнополитическими организациями. В августе—сентябре 1987 г. в ходе встреч в АддисАбебе, Найроби и Кампале возник блок Южно-суданских партий. Подавляющее большинство этих партий и лидеры СНОД поддержали инициативу СКП. 7 октября 1987 г. в Хартуме была принята Хартия суданских африканских партий, основные положения которой были близкими программным требованиям СНОД. Сформирование центрального и региональных правительств на широкой демократической основе с учетом пропорционального представительства меньшинств являлось одним из основных требований политических партий Южного Судана.

Для того чтобы сдвинуть с мертвой точки процесс политического урегулирования на Юге, председатель ЮДП Мухаммед Осман альМиргани пошел на уступки Гарангу и другим Южно-суданским лидерам в вопросе замораживания действия исламского законодательства на всей территории страны. В качестве возможной альтернативы он выразил готовность упразднить ряд статей в уголовном кодексе, связанных с применением шариатских наказаний, основанных на принципе талиона. Так родилась «суданская мирная инициатива», предпринятая ЮДП осенью 1988 г. После непродолжительных переговоров, проведенных в АддисАбебе между М. О. альМиргани и Дж. Гарантом, 16 ноября 1988 г. было подписано предварительное соглашение о созыве будущей конституционной конференции, намеченной на 31 декабря 1988 г.

«Суданская мирная инициатива» вызвала неадекватную реакцию в правящих кругах. Глава правительства альМахди занял выжидательную позицию. Однако он все же был вынужден признать, что «шариатские законы должны распространяться только на мусульманскую часть населения, а немусульмаке освобождаются от их соблюдения»,— констатировав при этом, что «общенародная приверженность исламу должна сочетаться с гарантиями для неарабских народностей и племен» [284, 02.1987]. Ввиду явно обструкционистской позиции, занятой мусульманскими фундаменталистами и депутатами Аль-Уммы, рассмотрение в парламенте «суданской мирной инициативы» затянулось. Резкая критика в адрес ЮДП последовала со стороны руководства НИФ. Лидер этой партии X. атТураби заявил, что Аддисабебская инициатива содержит такие «недопустимые предварительные условия», как приостановление действия шариата. Исламский образ жизни и его законы рассматривались атТураби в качестве необратимой реальности суданской жизни и ценности суданской национальной культуры. [284,02.1987]. Несмотря на то что свыше 25 различных политических партий Судана одобрили соглашение альМиргани—Гаранг, единой позиции парламенту выработать не удалось. Впоследствии «суданская мирная инициатива» была практически похоронена в одном из подкомитетов Учредительного собрания.

В начале января 1989 г. было сформировано четвертое с 1986 г. правительство альМахди. Девять мест в нем принадлежало Аль-Умме, семь — НИФ, шесть — Южно-суданским буржуазнолиберальным партиям и одно место — Суданской национальной партии, созданной летом 1986 г. После неудачи инициативы альМиргани—Гаранг ЮДП отказалась участвовать в коалиционном правительстве. В новом кабинете на пост министра иностранных дел был назначен Хасан атТураби, занимавший до этого должность генерального прокурора Судана. Южно-суданская линия кабинета альМахди оставалась неизменной. Экономическая программа правительства предусматривала незамедлительное проведение реформы цен и отмену государственных субсидий, в соответствии с рекомендациями МВФ и МБРР.

После провала «суданской мирной инициативы» объявленное СНОА временное прекращение огня было отменено. На Юге вновь возобновились военные действия. Подразделения СНОА вели боевые операции на юге центрального региона, неподалеку от ЭрРосейреса. В целом же начиная с лета 1988 г. военная инициатива прочно перешла на сторону южан. К маю 1989 г. СНОА контролировала свыше 80% территории суданского Юга. В освобожденных районах руководство СНОД создало свою администрацию в виде народных комитетов, осуществлявших контроль за распределением продовольствия, оказанием медицинской помощи, обеспечением общественного порядка. Несмотря на то что военные действия в Южно-суданских регионах обходились казне примерно 6 млн. суд. ф. в день, что составляло примерно 1,2 млн. долл., правительственный альянс Аль-Уммы с НИФ попрежнему делал ставку на решение проблемы Юга преимущественно с позиции силы. Разруха, болезни, голод, вызванные гражданской войной и стихийными бедствиями, сопровождались экономическим спадом и постоянной нехваткой продовольственных и промышленных товаров, коррупцией и непотизмом в государственном аппарате и в верхнем эшелоне суданской армии. Два ключевых проекта экономического развития, которые намечалось завершить в конце 80-х годов,— строительство канала Джонглей—Малакаль и разработка нефтяных месторождений в районе южного Кордофана и на севере БахрэльГазаля и Верхнего Нила — так и небыли осуществлены из-за непрекращавшихся боевых действий СНОА.

Крайне непопулярный жесткий курс в отношении южан способствовал росту недовольства в армии парламентскими методами правления. Ее не устраивала нерешительность, а зачастую и беспомощность лидеров правящей коалиции, состоявшей в основном из националистически настроенных технократов и либеральной интеллигенции, симпатизировавшей «Братьям мусульманам». 20 февраля 1989 г. из-за разногласий с правительством альМахди относительно способов решения проблемы Юга министр обороны Судана Абд альМаджид Хамид Халиль подал в отставку. В конце февраля ряд высокопоставленных военных обратились к премьерминистру с меморандумом, который по форме представлял нечто вроде ультиматума. Военные требовали принятия эффективных мер по укреплению вооруженных сил, боеспособность которых резко ослабла по причине недостаточного оснащения их новейшей военной техникой, нехватки квалифицированных кадров, а главное — продолжавшейся партизанской войной на Юге. В меморандуме содержалось требование вывести несколько фундаменталистов из состава правительства.

Конфликтную ситуацию удалось уладить: офицерскому составу было частично повышено жалованье. Вынужденный согласиться с ультимативными требованиями военных, альМахди пошел на реорганизацию кабинета. 25 марта 1989 г. было сформировано еще одно правительство «национального единства», в котором восемь мест принадлежали Аль-Умме, шесть — ЮДП, четыре — Южно-суданским партиям, два — представителям профсоюзов и одно место — СКП. НИФ впервые с 1986 г. оказался не включенным в состав правительства. Его возглавил все тот же С. альМахди.

Новое правительство стремилось возродить «суданскую мирную инициативу» и даже предприняло некоторые организационные меры. В апреле 1989 г. в рамках коалиционного правительства был создан так называемый министерский кабинет мира, главой которого являлся министр иностранных дел Судана Сей ид Ахмед альХусейн (ЮДП), а его заместителем — советник премьерминистра профессор Хартумского университета Хам мад Багдади (Аль-Умма). Комитет занялся рассмотрением предварительных условий, выдвинутых в Кокадамской декларации. Его целью стала разработка конкретных рекомендаций правительству. Для того чтобы содействовать работе этого комитета, командование СНОА объявило о прекращении с 1 мая сроком на один месяц военных действий против правительственных войск. Однако перемирие длилось недолго: благоприятная возможность личной встречи между альМахди и Гарангом была упущена. Формальным поводом для этого послужило невыполнение правительственными войсками условий временного прекращения огня: армия продвинулась на десятки километров на юг от тех позиций, которые она занимала к 1 мая. Военные действия вновь возобновились в июне 1989 г.

Дипломатические усилия, предпринятые эфиопским руководством при посредничестве бывшего президента США Джеймса Картера, увенчались успехом. Гаранг в принципе дал согласие сесть за стол переговоров с альМахди. 14 июля 1989 г. должна была состояться их встреча в АддисАбебе, на которой планировалось согласовать последние детали созыва конституционной конференции. 4 июля в АддисАбебе должно было начаться заседание смешанной рабочей группы из представителей правительства, СНОД и ряда Южно-суданских буржуазнолиберальных партий для обсуждения вопроса об отмене чрезвычайного положения и прекращении огня (два последних пункта соглашения альМиргани—Гаранг от 16 ноября 1988 г.), а также созыва конституционной конференции, назначенной на 18 ноября 1989 г. 30 июня правительство альМахди должно было собраться, чтобы обсудить возможности заморозить выполнение некоторых положений шариата в суданском законодательстве. Однако всем этим планам не суждено было сбыться.