Africa Tur → Справочные материалы → История Сьерра-Леоне в новое и новейшее время. → ВВЕДЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

У Сьерра-Леоне удивительная история. Эта страна оказалась своеобразным полигоном, на котором были испытаны практически все формы взаимоотношений между народами Тропической Африки и Европы. В XV в. к берегам Сьерра- Леоне причалили первые португальские каравеллы. Отсюда были вывезены одни из первых африканских рабов. Здесь в конце XVIII в. был основан Фритаун — поселение освобожденных рабов. Затем — последовательно — Фритаун и возникшие рядом с ним другие поселения управлялись привилегированной компанией, стали коронной колонией, к ней при-соединили огромный протекторат и образовали единое колониальное владение, включили в Британское содружество. В 60-е годы XX в. возникла независимая Республика Сьерра-Леоне.

За прошедшие века жители Сьерра-Леоне и обращались в рабство, и обретали гражданские права, независимую прессу и политические организации, были полностью бесправными и занимали высшие административные должности, были поголовно неграмотными и дали миру выдающихся мыслителей.

История Сьерра-Леоне не только типична и характерна для других африканских стран, но и весьма своеобразна. Прежде всего она не укладывается в общепринятую концепцию колонизации Африки, которая исходит из того, что со времени появления европейцев на континенте шел нарастающий и все усиливающийся процесс колониального подчинения африканских народов. Такое представление вряд ли применимо к Сьерра-Леоне, первые поселения которой были названы Провинцией свободы. Ее жители считались британскими подданными и обладали свободой слова и организаций, правом избирать и быть избранными в выборные органы. Иными словами, Сьерра-Леоне, как, впрочем, и соседняя с ней Либерия, закрепила за своими жителями передовые для XIX в. демократические права. Основателями Сьерра- Леоне и Либерии были реэмигранты, вернувшиеся на землю предков после нескольких веков рабства. Эти люди принесли с собой в Африку совершенно новые жизненные установки, идеалы буржуазного общества Европы и Америки. Процесс модернизации заметно ускорился, когда к реэмигрантам присоединились десятки тысяч креолов.

Креолы Сьерра-Леоне — это потомки африканцев, освобожденных при захвате британскими военными кораблями в открытом море невольничьих судов и доставленных во Фритаун. Сохраняя определенную верность традициям, освобожденные африканцы вместе с тем освоили многие элементы европейской цивилизации, включающие товарно-денежные отношения, христианство, моногамию. В результате симбиоза традиционных и новаторских отношений в обществе между 20-ми и 50-ми годами XIX в. были заложены основы так называемого креольского общества, или креольской цивилизации. Благодаря креолам во второй половине XIX в. Фритаун превратился в ведущий центр по подготовке специалистов и стал называться «Афинами Западной Африки». Креолы стали руководящими деятелями во многих странах континента. Из их среды вышли первые идеологи Африки.

Парадоксы истории Сьерра-Леоне, нарушающие устоявшееся мнение о том, что такое колониализм, нуждаются в объяснении, и его может дать хотя бы краткий анализ взаимоотношений Европы и Тропической Африки на протяжении XV—XIX вв., в которых отчетливо различаются три периода, совпадающие по времени с господством идеологических теорий меркантилизма, фритреда и протекционизма (подробно эти периоды рассмотрены в отдельной главе). Правительства Великобритании следовали концепции меркантилизма в XV—XVII вв. и в соответствии с ней добивались положительного сальдо в торговле страны, создавая монопольные компании, ограждая собственный рынок высокими таможенными сборами. На этом этапе самым выгодным товаром в Африке считались рабы.

В эпоху промышленной революции Великобритания придерживалась политики свободной торговли-фритреда, т. е. выступала за отмену любых монополий, таможенных пошлин. Наступила эра свободной конкуренции, осуждения работорговли и борьбы за ее ликвидацию. Идеи фритреда победили в Великобритании в середине XIX в., и тогда был поставлен вопрос об отказе от колоний.

Идеи фритредеров были — частично — реализованы в Западной Африке. Здесь были осуществлены меры по африканизации местных кадров и расширению гражданских прав жителей коронных колоний. Они получили право создавать общественные организации, издавать газеты, участвовать в выборах Законодательных советов. Вместе с тем необходимо отметить, что воздействие идей фритреда на Западную Африку было непоследовательным. Вопреки им британские владения продолжали расширяться и в Сьерра-Леоне, и в Нигерии, и в Гане.

Особенности эпохи фритреда сказались на взаимоотношениях Сьерра-Леоне с племенами. За границами коронной колонии, в так называемом хинтерленде (внутренних районах), располагались земли сотен тысяч коренных африканцев, устои жизни которых были потрясены до основания с приходом европейцев и креолов. Два фактора стали играть важную роль в жизни племен Сьерра-Леоне в XIX в.— работорговля и межэтнические противоречия. Работорговля обстоятельно исследована наукой. Значительно хуже изучены межэтнические противоречия. Что касается Сьерра-Леоне, то в ней практически на протяжении всего столетия велись кровопролитные войны между племенами за гегемонию на торговых путях, за право облагать данью соседей. В ходе этих сражений выдвинулись крупные военачальники типа Баи Буре (см. далее раздел «Восстание Баи Буре»). Они создавали протогосударственные образования, включавшие в себя несколько племен.

Немаловажное значение для племен имели их взаимоотношения с пришельцами. В целом, хотя коренные африканцы и креолы были людьми одной расы, отношения между ними в XIX в. определялись социально-этнической враждой. Африканцы креола презрительно называли «сыном раба», тот, в свою очередь, отзывался об африканце как о «нецивилизованном», «дикаре», «аборигене». Проблема «своих» и «чужаков“ остро стояла при поступлении на службу. Осуждались межэтнические браки, дружба домами не поощрялась. Вместе с тем нельзя не признать, что взаимоотношения с креолами способствовали проникновению в Африку элементов европейской цивилизации.

Со времени своего основания колония осуществляла неуклонную территориальную экспансию, поглощая земли племен под флагом защиты торговли. Родилось даже выражение» «Юнион Джек“ (флаг Великобритании) следует за купцами» (т. е. вначале торговля, затем захват земель). С 20-х годов XIX в. сложилась система, которая позволяла установить контроль над теми или иными землями без формального их присоединения к колонии, опираясь на так называемые договоры «о дружбе». Власти Фритауна обязывались защищать союзное племя от врагов, устанавливали его вождю регулярно выплачиваемое денежное пособие, и в результате оно оказывалось под их полным контролем. Эта политика следовала принципу «Пособие сильнее меча». Земли племен, вступивших в союзные отношения с Фритауном, стали называться «охраняемой зоной».

И лишь в 1896 г., опасаясь притязаний Франции, Сьерра-Леоне объявила земли, входившие в «охраняемую зону», протекторатом. В результате под властью крошечной колонии оказалась огромная территория в 27 тыс. кв. миль, почти равная Шотландии, с населением 1 млн. человек. Отныне в состав Сьерра-Леоне входили две управляемые по-разному части — коронная колония и протекторат. Жители первой считались британскими подданными и управлялись британскими чиновниками по британским законам, жители второй не имели прав британских подданных и управлялись совместно британскими чиновниками и собственными вождями на основе сочетания британских законов и норм обычного права. Колония и протекторат стали единым целым лишь в 1947 г. Иными словами, в протекторате англичане отказались от принципов прямого управления, перешли к непрямому и предпочли опереться не на креолов, а на вождей и других традиционных правителей.

Образование протектората завершило определенный этап в истории Сьерра-Леоне, который следовало бы назвать креольским. Общество, основу которого составляли креолы, вступило на путь, ведущий к преобладанию в нем коренных африканцев. Начался долгий процесс слияния креольского этноса с коренным африканским населением в нацию сьерра-леонскую. Завершение этого процесса — дело отдаленного будущего.

Итак, на протяжении XIX в. политика колониальных властей в отношении коренного населения претерпела значительные перемены: от договоров «о дружбе» через «охраняемую зону» к полной аннексии африканских земель. Возникает справедливый вопрос, как реагировали на эти сдвиги вожди племен. Краткий ответ гласит: по-разному. Одни пошли на открытое сотрудничество с англичанами, рассчитывая1 получить в их лице могущественных покровителей. Другие предпочли отстаивать свою самостоятельность любыми средствами, вплоть до вооруженной борьбы. Наиболее решительным противником протектората стал вождь Баи Буре. В феврале 1898 г. он возглавил восстание, превратившееся в самую крупную войну против англичан в Сьерра-Леоне в XIX в. и приведшее к гибели около 1 тыс. человек (только потери англичан составили 160 убитых и более 260 раненых).

С провозглашением протектората англичане внесли крупные перемены в институт вождей. Прежде всего они нарушили привычный, традиционный процесс назначения вождя. Они стали проводить своеобразный конкурс, в ходе которого представители африканских старейшин выбирали одного из нескольких (до 9) претендентов на должность вождя. Но фактически выбор делали сами англичане, и нередко они назначали вождями лиц, не заслуживающих, на взгляд африканцев, этого. В прежние времена вождь был прежде всего воин. Теперь он скорее напоминал чиновника. Образовав протекторат, англичане уравняли вождей, хотя прежде одни из них зависели от других. Кроме того, вожди были объявлены вассалами британской короны, что для африканцев было странно и непонятно.

В последней трети XIX в. Великобритания стала утрачивать позиции первой промышленной державы мира, и страна перешла к политике протекционизма, т. е. к созданию монопольных, закрытых рынков Е границах собственной колониальной империи.

Наступление эры протекционизма было ознаменовано политикой «белой гегемонии». Идеи африканизации церкви и государственных учреждений были отброшены. Все важные посты предназначались только европейцам. Повсеместно торжествовал расизм. В результате в XX в. креолы вступили с полностью подорванными позициями в сфере экономики и ослабленными социально-политическими правами.

Образование протектората повлекло за собою коренные изменения в общественно-политической и экономической жизни Сьерра-Леоне. После 1896 г. Великобритания безоговорочно взяла курс на расширение имперских владений, следуя политике сотрудничества с «неиспорченными цивилизацией туземцами». Эра опоры на креола была позади, открывалась эпоха союза с родо-племенной знатью. Этот курс стал проводиться на рубеже веков, и в первые десятилетия XX в. стали формироваться так называемые туземные власти.

Среди русских ученых велись споры по вопросу о том, чего добивалась Великобритания, создавая механизм туземных властей,— разрушения традиционного африканского общества или, напротив, его укрепления. Весомые аргументы есть у сторонников обеих концепций. Опыт Сьерра-Леоне свидетельствует, что истина находится, видимо, посредине. Ибо, с одной стороны, власти содействовали росту авторитета родо-племенной знати, предоставив преимущественно ей административные, судебные и фискальные права в чифдо- мах (административных единицах), с другой — подрывали традиционное общество, введя денежные налоги, поощряя расширение посевов экспортных культур и привлекая африканцев к работам по найму. Иными словами, формально декларируя верность устоям традиционного общества, в реальной жизни колониальные власти объективно внедряли товарно-денежные отношения. И уже в первой половине XX в. в Сьерра-Леоне появились многие тысячи наемных рабочих, вчерашних «не испорченных цивилизацией туземцев», и сотни разбогатевших вождей, владельцев плантаций экспортных культур.

Другой спорный вопрос, сопутствующий истории африканских колоний,— баснословные барыши, которые якобы извлекала метрополия из сверхэксплуатации своих владений. Опыт Сьерра-Леоне говорит об обратном: за 170 с лишним лет пребывания под властью Великобритании она далеко не всегда покрывала расходы метрополии, и ее бюджет чаще всего сводился с дефицитом. Конечно, не все определяется деньгами. Нельзя сбрасывать со счетов проблемы политического престижа, военно-стратегических аспектов, доступа к сырью и гарантированным рынкам сбыта товаров. Но как бы там ни было, утверждать о сверхвыгодности колоний, на наш взгляд, нельзя.

Первая мировая война, Октябрьская революция в России, программа Вудро Вильсона о послевоенном устройстве мира привели к резким переменам на Африканском континенте и вызвали заметный подъем в освободительном движении. Именно на этом этапе его лидеры, опираясь на поддержку мировой общественности, стали публично обсуждать проблему будущего колониальных народов. Один за другим проходили панафриканские конгрессы. Оформились два крайних крыла в идеологии панафриканизма — одно олицетворяли Букер Вашингтон и Уильям Дюбуа, другое — Маркус Гарви. Многие лидеры проявили интерес к социалистическим идеям. Вспыхнувшая в 1935 г. итало-эфиопская война еще больше обострила споры в рядах африканских идеологов. И поскольку XX столетие резко усилило процессы интернационализации, все эти события не могли не затронуть Сьерра-Леоне.

В 20—30-е годы в стране складываются два направления в освободительном движении. Одно — его условно можно назвать реформаторским — олицетворял Национальный конгресс Британской Западной Африки, другое — радикальное — Лига младо-западно-африканцев. И хотя обе эти организации не ставили вопроса о независимости, их деятельность стала хорошей подготовкой к тому, чтобы это требование прозвучало после окончания второй мировой войны.

Вторая мировая война придала небывалое дотоле ускорение освободительным процессам в Сьерра-Леоне. Воедино и гармонично слились факторы как международного, так и внутреннего характера.

Разгром фашизма, ослабление колониальных держав, подъем демократического движения во всем мире создали благоприятные условия для национально-освободительной борьбы. Волны антиколониальной революции затопили Азиатский и Африканский континенты, Латинскую Америку; стало очевидным, что кризис колониальной системы приведет к ее полному распаду.

В годы войны и вскоре после ее окончания возникли меж-дународно признанные правовые основания для нарастания освободительного движения: Атлантическая хартия (1941 г.) провозгласила право народов избирать форму правления но своему желанию, а Организация Объединенных Наций (1945 г.) закрепила принципы самоопределения народов, национального равноправия и отказа от расовой дискриминации.

В этих условиях в 1945 г. на V Панафриканском конгрессе (Манчестер. Великобритания) было выдвинуто требование предоставить африканским колониям независимость. Этот призыв нашел поддержку на Африканском континенте. Сот- пи тысяч африканцев, воевавших с фашизмом, стали решительными противниками колониализма. Среди демобилизованных солдат, вернувшихся на родину, было около 18 тыс, сьерралеонцев, и они включились в политическую борьбу.

Первые послевоенные годы стали свидетелем образования массовых партий. Самой популярной среди них была Народная партия Сьерра-Леоне (НПСЛ). Она претендовала на роль общенациональной организации, но ее реальной опорой были менде. НПСЛ возглавила борьбу сьерралеонцев за независимость. Попутно решалась — без публичного признания— задача оттеснения креолов от руководства освободительным движением и передачи его менде.

После длительных конституционных маневров политические партии Сьерра-Леоне во главе с НПСЛ достигли с метрополией соглашения о предоставлении колонии автономии, а затем независимости. В 1961 г., через 174 года после возникновения, Сьерра-Леоне обрела статус суверенного государства в рамках Британского содружества. Путь ее к независимости был мирным, и он стал результатом согласия и взаимопонимания между политическим руководством Сьерра-Леоне и правительством Великобритании.

За годы независимости Сьерра-Леоне претерпела сложную эволюцию. В эти три десятилетия шел непрестанный поиск пути к преодолению экономической отсталости, перестройке политических институтов, разрешению этнических противоречий, урегулированию межгосударственных отношений как с соседями на континенте, так и со странами Европы, Америки и Азии. Эти искания осуществлялись в широкой амплитуде — от капитализма до социализма, от традиционализма до модернизма, и модель развития менялась.

За годы независимости в Сьерра-Леоне сменилось немало правительств, и часть из них была сторонником капитализма, другая — социализма. Одни были убежденными приверженцами западной модели развития, другие — ратовали за социализм разных толков, включая лейбористскую и китайскую модели. Немало в стране сторонников «африканского социализма».

Переходы от одной модели развития к другой далеко не всегда происходили демократическим путем. Нередко это было следствием военного переворота. Но армия закрепиться у власти надолго не сумела.

В сфере государственного строительства за истекшие десятилетия Сьерра-Леоне успела побывать республикой в составе Британского содружества, независимой республикой парламентского и президентского типа. В ее общественной жизни то господствовало мнение, что надо создавать многопартийную систему, то верх брали сторонники однопартийного развития.

К сожалению, Сьерра-Леоне не может похвастаться большими достижениями в экономике. Отсутствие стабильной программы привело к тому, что страна совершала резкие повороты от всемерной поддержки госсектора до безоговорочного признания приоритета частного капитала. Непоследовательной была политика в отношении иностранных инвесторов— от жесткого ограничения до всемерного поощрения. Не удалось стране решить проблему продовольственного дефицита. А поскольку в эти годы наблюдался бурный прирост населения как следствие демографического взрыва, то в результате произошел спад в показателе дохода на душу населения, и Сьерра-Леоне, подобно большинству африканских государств, оказалась в числе беднейших стран мира.

Формирование нации в Сьерра-Леоне происходило сложно и мучительно. Целая историческая эпоха должна миновать, прежде чем возникнет единый народ. Этот процесс, начавшийся еще в колониальную эпоху, наблюдается и в наши дни. Этническая ситуация в стране продолжает меняться. Идет своеобразное перераспределение «рейтингов влияния» отдельных народностей. Тенденция к этому наметилась еще в конце XIX в., когда креолы стали терять доминирующее положение. С образованием протектората судьба креолов исторически была предопределена. Главными причинами такой детерминированности были два обстоятельства. Во-первых, если в колонии они были важным этническим компонентом, то после присоединения протектората стали незначительным меньшинством. Во-вторых, если до протектората Великобритания, как уже отмечалось, опиралась на креолов и всемерно поддерживала их, то после 1896 г. она свою политику в Сьерра-Леоне строила на сотрудничестве с родоплеменной верхушкой традиционного африканского общества.

Двадцатое столетие стало свидетелем перехода влияния от креолов к коренным народностям Сьерра-Леоне. Этот процесс ускорился в канун обретения и на этапе независимости. Первоначально ослаблением креолов воспользовались менде и они стали ведущим этносом страны. Затем их пытались потеснить темне. И поскольку силы темне и менде оказались примерно равными, в 80-х — начале 90-х годов в Сьерра- Леоне был достигнут своеобразный «этнический компромисс» и власть оказалась в руках представителей сравнительно небольшого этноса — лимба. Аналогичное развитие событий наблюдается в ряде других африканских стран, например Нигерии, Кении, где после борьбы крупных этносов к руководству пришли представители мелких народностей.

Большим достоинством этнической эволюции в Сьерра- Леоне является ее сравнительно мирный характер. Она выгодно отличается от процессов в Нигерии, пережившей кровавую войну между игбо и хауса, в Либерии, где в 1989— 1991 гг. шли, по существу, межэтнические вооруженные ера* жения. Положительные стороны этнической эволюции в Сьерра-Леоне объясняются, видимо, тем, что она началась еще в XIX в. и шла на протяжении десятилетий. Другим странам таких благоприятных условий история не предоставила.

За последние десятилетия значительные перемены произошли в отношениях Сьерра-Леоне со своими африканскими соседями. Стало уже банальным упоминание о том, что бывшие британские колонии Западной Африки в первые годы независимости многие контакты между собою осуществляли через Лондон. Позвонить по телефону из Фритауна в Лагос, например, было проще через Великобританию, чем напрямую.

Сейчас ситуация коренным образом изменилась. Страны Западной Африки осознали историческую необходимость со-трудничества друг с другом. Стали возникать разного рода союзы между ними — экономические, таможенные и многие другие. В ходе гражданской войны в Либерии в 1989— 1991 гг. наблюдался даже яркий пример военного сотрудничества. И пусть эти союзы сталкиваются с немалыми трудностями, оказываются порой нежизнеспособными — будущее неизбежно принадлежит им. Как бы там ни было, сегодня проблема взаимоотношений с соседями стала важнейшим компонентом внешней политики Сьерра-Леоне.

В сфере межгосударственных отношений отчетливо про-слеживается еще одна тенденция — от односторонней ориентации на Великобританию Сьерра-Леоне перешла к укреплению связей с любым государством мира, если это отвечает ее национальным интересам. Она налаживает связи с такими разными государствами, как Япония и Южная Корея, Германия и Китай. Заметно расширились политические, экономические и культурные контакты Сьерра-Леоне с нашей страной. Многие сьерралеонцы с дипломами русских университетов трудятся в больницах и школах своей страны.

Несмотря на обилие конкретных исследований на Западе, отечественные ученые могут, видимо, внести определенный вклад в изучение истории Сьерра-Леоне, попытавшись теоретически ее осмыслить, установить ее определенные закономерности и тенденции. В нашей стране издано несколько книг о Сьерра-Леоне. Первопроходцами в изучении ее истории были Л. Н. Прибытковский и Л. А. Фридман. Вслед за ними опубликовали свои работы И. С. Сергеева, Е. Г. Смирнов. Некоторые проблемы в этих книгах, такие, как креольские, исследованы явно недостаточно. Специальных публикаций о креолах нет. Существует даже разнобой в написании этого термина. Так, в энциклопедическом справочнике «Африка» он дается в транскрипции «криол». Нет единства в вопросе о том, кого следует считать креолами [43].

Есть расхождения в толковании других важных сторон этой проблемы. Например, лингвист М. В. Дьячков утверждает, что язык крио стал формироваться в конце XVIII в. среди реэмигрантов из США. Между тем в Сьерра-Леоне прибыли переселенцы из Англии ( «старые поселенцы»), затем из Канады (новошотландцы) и Вест-Индии (маруны). Языком об- щения у них был английский. Крио стал складываться в среде освобожденных африканцев в 10-е годы XIX в. В другой публикации М. В. Дьячков дополняет свою версию более правдоподобным вариантом образования крио, отмечая зна-чительную роль освобожденных африканцев. В еще более ранней работе М. В. Дьячков утверждает, что самоназвание креолов Сьерра-Леоне — крио, что они возникли «в результате смешения ряда исконных африканских этносов», а культура этих крио «представляет собою синтез африканских и евроамериканских компонентов» [103; 104; 120].

Свою лепту в разноголосицу о креолах внес автор главы «Креольские культуры (на примере Сьерра-Леоне и Либерии)» в коллективной монографии «Африка: взаимодействие культур» [100]. Он предложил называть язык креолов Сьерра-Леоне «криоль», креолами считать потомков и поселенцев, и освобожденных африканцев, а к аку (освобожденным африканцам— выходцам из Нигерии) относить только креолов- мусульман. Сомнительными, как будет показано далее, являются его утверждения о том, что креолы занимали в администрации лишь низкие посты и что с конца XIX в. они постепенно ассимилировались местными народами. Непонятно, зачем ему понадобилось вместо принятого термина «новошотландцы» вводить другой — «новоскотианцы». Не придают убедительности его утверждениям явные ошибки, когда английского автора XIX в.— женщину, прославлявшую деятельность британского колониализма, Мэри Кингсли, называют либерийским идеологом панафриканизма или когда определяют число переселенцев из США в Либерию в 200 тыс., тогда как в действительности их было менее 20 тыс.

Приведенные примеры свидетельствуют, что в отечественной науке еще не сложился единый подход к проблеме креолов.

В зарубежной африканистике существует без преувеличения огромная литература по Сьерра-Леоне, насчитывающая многие десятки названий, что вытекает из уникального, как отмечалось выше, положения, которое занимает эта страна в истории колониализма на континенте. В этих работах прослежены многие подробности из жизни страны и ее обитателей: например, в исследованиях К. Файфа описаны и исторические события, и люди, участвовавшие в них, и жилища, в которых они жили. Со страниц его книг зримо предстают сьерралеонцы за работой и на отдыхе, в кругу семьи, п гостях. Порой возникает ощущение, что автор пишет о своих современниках, о соседях по дому. В действительности же. что идет от глубокого знания материала. К. Файф многие годы возглавлял архивы Сьерра-Леоне и стал их подлинным знатоком. Здесь нет необходимости давать оценку многочисленным книгам о Сьерра-Леоне. Большинство из них использованы при написании этой работы.

Неплохо представлены в отечественных библиотеках документы парламента, форинофиса и министерства колоний Великобритании о Сьерра-Леоне. Стоит особенно отметить публикацию Шеннонского университета (Ирландия), издавшего несколько томов ксерокопий всех документов парламента Великобритании об этой западноафриканской стране.

Значительно хуже представлена в наших библиотеках сьерра-леонская пресса. С нею можно ознакомиться преимущественно по уже опубликованным работам.