Africa Tur → Справочные материалы → История Сьерра-Леоне в новое и новейшее время. → ОБРАЗОВАНИЕ ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКОЙ КОЛОНИИ. Черные бедняки

ОБРАЗОВАНИЕ ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКОЙ КОЛОНИИ. Черные бедняки

В 70—80-е годы XVIII в. в Великобритании возникла проблема так называемых черных бедняков. Речь шла о потомках африканцев, по тем или иным причинам оказавшихся на английской земле. К черным беднякам относились африканцы двух категорий. Прежде всего это были бывшие рабы. В 1772 г. лорд Мэнсфилд вынес решение по делу раба Джеймса Сомерсета, делу, внесенному в британский суд по инициативе Грэнвилла Шарпа. Вердикт гласил: рабство противоречит законам Великобритании. Следовательно, все рабы, находившиеся на территории Великобритании, обрели свободу. Решение лорда Мэнсфилда принесло свободу 14 тыс. рабов в Англии.

Другая категория черных бедняков — солдаты африканского происхождения, воевавшие в Америке в рядах британских войск. Уволенные из армии шосле окончания войны, они вернулись в Англию. Большинство этих людей оказались без средств к существованию. Черные бедняки шокировали английского обывателя. В 1786 г. по инициативе Джонаса Хэнвея был образован Комитет содействия черным беднякам и начата кампания по оказанию им помощи. Она приобрела размах, когда ее поддержал Грэнвилл Шарп. За несколько месяцев было собрано 800 ф. ст. [173, с. 13, 14].

Но материальная помощь была палиативом. Нужно было искать долговременное решение. За выполнение этой задачи взялись Шарп и Смизмен. Они предложили переселить черных бедняков в Сьерра-Леоне.

Сьерра-Леоне в качестве места будущего поселения черных бедняков первым предложил ботаник Генри Смизмен. В 1771—1774 гг. он находился в Сьерра-Леоне и обстоятельно изучил ее. Его база была на Банановых островах (близ побережья Сьерра-Леоне), которые принадлежали семье Колкер — потомкам британского купца и дочери африканского вождя. Вернувшись в Англию, Генри Смизмен опубликовал 21 июля 1783 г. письмо, в котором дал характеристику этой африканской стране и ее жителям. Он отметил, что они умело выращивают рис, ямс, сладкий картофель, кукурузу, торгуют слоновой костью, пальмовым маслом, рабами, умеют ткать полотно из хлопка, плести циновки, корзины. Автор дал короткий отчет о том, как организована работа у африканцев, как они торгуют, развлекаются [98, с. 632—638].

Смизмен считал, что в Сьерра-Леоне можно создать процветающее сельскохозяйственное поселение, основанное на свободном труде переселившихся туда черных бедняков. План Смизмена поддержали черные бедняки и британские филантропы.

Решающую роль в судьбе этого проекта сыграл Шарп. Грэнвилл Шарп, в прошлом крупный чиновник, в 60-е годы посвятил себя делу борьбы с рабством. Уже отмечалось, что в 1772 г. начатый по его инициативе суд признал незаконность рабства в Великобритании. Аболиционист Шарп стал ведущим защитником прав африканцев в Великобритании. Они советовались с ним, прибегали к его помощи. В 1783 г. он разработал план решения проблемы черных бедняков и в 1786 г. опубликовал его в виде брошюры под названием «Краткий свод временных правил (пока не будут выработаны лучшие) для предполагаемого поселения на Зерновом Берегу Африки около Сьерра-Леоне».

Шарп дал будущему поселению символическое название— «Провинция свободы». Как полагал Шарп, оно должно быть полностью самоуправляемым. Его жители делились на десятки и сотни семейств, ежегодно избиравших себе ру~ ководителей. Сотня обеспечивала внутренний порядок и защиту от внешней угрозы. Десятники и сотники составляли правительство поселения. Каждый поселенец получал одинаковый участок земли. Трудиться ему предстояло 8 часов в день. 62 дня в году он должен был работать на правительство. Таков был «общественный договор» Шарпа, таково было его представление об идеальном обществе. Идеи Шар-па о государственном устройстве Сьерра-Леоне были передовыми для своего времени и во многом напоминали те, которые спустя примерно год 'приняла конституционная ассамблея в Филадельфии, провозгласившая образование Соединенных Штатов.

Таким образом, Смизмен наметил место для поселения. Шарп же нарисовал перспективу превращения его в самостоятельное государственное образование и обеспечил ему финансовую поддержку со стороны правительства Великобритании.

План колонизации поддержали сторонники миссионерской деятельности в Африке из так называемой Клэпхемской секты (Уильям Уилберфорс, Джон Венн, Захарий Маколи, Генри Торнтон, Чарльз Грант, Джеймс Стефен). Они хотели принести на континент европейскую цивилизацию и христианство.

В феврале 1786 г. Смизмен выразил готовность осуществить доставку переселенцев в Сьерра-Леоне, если ему выплатят 4 ф. ст. за каждого из них. Его предложение, поддержанное Комитетом содействия черным беднякам, было принято правительством, взявшим на себя эти расходы.

Какова была реакция предполагаемых переселенцев? Убедить африканцев выехать в Сьерра-Леоне, все еще остававшуюся крупным центром работорговли, было не просто. Но Хэивею удалось это сделать. Его задачу облегчило желание самих африканцев вернуться на землю своих предков.

Африканцы, жители Лондона, регулярно собирались для обсуждения планов переезда в Сьерра-Леоне. Большинство из них считали возвращение в Африку лучшим для себя выходом. Такого мнения придерживались и бывшие слуги, и бывшие солдаты, и бывшие моряки. Они избрали из своей среды 15 старейшин, которым поручили сообщить о своем согласии Комитету содействия черным беднякам. Представители африканцев встретились с членами комитета и заявили о готовности африканцев выехать в Сьерра-Леоне. Африканцы сумели также заручиться согласием Шарпа. Их настойчивость принесла желаемые результаты — Комитет со-действия черным беднякам, а также правительство Великобритании, которое стремилось поскорее избавиться от них, согласились с их доводами.

Основание переселенческой колонии в Сьерра-Леоне

Первоначально выехать в Сьерра-Леоне согласились 700 африканцев. Власти присоединили к ним 70 проституток, стремясь очистить от них город и несколько выравнять диспропорцию между мужчинами и женщинами среди будущих носеленцев, большинство которых были лица сильного пола. Переселенцам по их требованию выдали свидетельства о том, что они свободные граждане «колонии Сьерра-Леоне, или страны свободы». Но это не были британские паспорта. Они были подписаны клерком морского ведомства, и, кроме того, согласно этим документам, переселенцы становились гражданами не Великобритании, а собственной страны — «Про-винции свободы».

Во главе переселенцев были поставлены белые: Ирвин (главный агент), капеллан Патрик Фрейзер, 5 врачей, 20 ремесленников, строитель крепости. Правительство выделило запасов на 10 тыс. ф. ст. Общие расходы по переселению достигли 15 тыс. ф. ст. По рекомендации Шарпа комиссаром экспедиции был назначен образованный африканец Густавус Васса, который сформулировал один из самых убедительных аргументов против работорговли: британским предпринимателям выгоднее иметь в лице африканцев покупателей своей продукции, чем обращать их в рабство. В подготовке переселения в Сьерра-Леоне активно участвовал еще один африканец, Оладуа Эквиано, автор книги, пронизанной идеями аболиционизма. Первоначально именно Эквиано был назначен комиссаром переселенцев. Но после конфликта с Ирвином он был заменен Вассой.

Переселенцев собрали в Лондоне (октябрь 1786 г.), затем доставили в Портсмут (февраль 1787 г.). И, наконец, 8 апреля 1787 г. они отплыли в Сьерра-Леоне из Плимута на двух судах — «Атлантик» и «Белизариус» в сопровождении военного корабля «Наутилус». Из 700 подписавших обязательства решились ехать 259 (в том числе 111 женщин, включая 70 белых проституток). Не все были добровольцами. К ним насильно присоединили тех черных, что побирались на улицах. Вместе с сопровождающими белыми всего отправились в путь 411 человек. Но в мае в Сьерра-Леоне высади-лись 377, 34 человека умерли во время перехода.

14 мая 1787 г. переселенцы подняли британский флаг и приступили к возведению поселения, получившего название «Грэнвилл-таун». Своим губернатором они избрали Ричарда Вивера. И июня было достигнуто соглашение с местными вождями по именам Том, Па Бонги и Ямакуба о продаже переселенцам участка побережья.

Переселенцы оказались в невероятно трудных условиях. Они прибыли в Африку в самое неподходящее время — в начале сезона дождей. Почти все они заболели лихорадкой, дизентерией, многие умерли. К сентябрю осталось в живых 276 (86 умерло, 15 бежало). В марте 1788 г. в поселении было всего 130 человек, большинство остальных ушло на соседние земли. Выяснилось, что почва близ поселения малопригодна и семена, которые были привезены из Англии, не дали всходов. Каждый искал спасения где мог. Одни ушли на фактории к работорговцам, другие попытались добраться до родных мест в Африке, третьи вернулись в Англию. Шарп предпринял отчаянные усилия, чтобы помочь попавшим в беду людям. В августе 1788 г. в поселение прибыло отправленное им судно «Миро».

И все же к концу 1788 г. положение поселенцев оставалось отчаянным. Их было не более 200. Работорговцы, не желая иметь по соседству поселение свободных людей, спровоцировали нападение на них племен темне. 6 декабря 1789 г. Грэнвиллтаун был сожжен, его уцелевшие жители укрылись в селениях дружественных вождей. Руководители переселенцев направили два письма Г. Шарпу (23 апреля и в сентябре 1788 г.), из которых вытекало, что идея самоуправления- привела переселенцев к краху, им надо дать твердую власть.

Трагическая судьба переселенцев вынудила Шарпа решиться на перемены.

Привилегированная «Компания Сьерра-Леоне» и переселение новошотландцев В 1790 г. группа британских аболиционистов и филантропов, входившая в так называемую Клэпхемскую секту, члены которой получили прозвище «святых», договорилась сделать поселение в Сьерра-Леоне символом борьбы с рабством и работорговлей и для оказания ему помощи образовала «Компанию Сьерра-Леоне».

В апреле 1791 г. парламент предоставил «Компании Сьерра-Леоне» хартию, передав ей от имени короны все земли колонии. Тринадцать директоров компании в Лондоне получили всю полноту власти над «Провинцией свободы» в Африке. Председателем правления компании был избран Генри Торнтон, близкий друг У. Уилберфорса, банкир из Клэпхема.

В Совет директоров «Компании Сьерра-Леоне» входили также Томас Кларксон и Грэнвилл Шарп. Последний был недоволен коммерческими целями компании, отказом от принципов самоуправления, желанием получать прибыль от торговли и сбора налогов. Но он был вынужден поддерживать ее деятельность, ибо для поселения в Африке постоянно нужны были деньги.

В январе 1791 г. в поселение прибыл корабль помощи, направленный Шарпом. Через несколько недель еще одно’ судно доставило агента «Компании Сьерра-Леоне» Александра Фальконбриджа (его жена впоследствии написала книгу о поселенцах «Описание двух путешествий»). Приезд агента подвел черту под первым этапом истории переселенцев в Сьерра-Леоне. И с «Провинцией свободы», просуществовавшей 4 года — с 1787 по 1791-й, и с мечтой Шарпа и переселенцев о самостоятельном развитии было покончено. Под руководством Фальконбриджа 48 уцелевших переселенцев построили новый Грэнвилл-таун, несколько в стороне от прежнего, и создали милицию для обороны поселения.

Заслушав отчет Фальконбриджа, компания решила усилить эмиграцию потомков африканцев в Сьерра-Леоне. Были установлены соответствующие правила. Переселенцы доставлялись на место бесплатно. По прибытии первые три месяца они находились на полном довольствии компании, следующие три месяца с них взималась половина его стоимости. Земля сдавалась в аренду по 2 шилл. за акр в соответствии с количеством членов семьи. Компания облагала продаваемые товары 10%-ной пошлиной, покупаемые — 2,5%-ной, т. е. речь шла о своеобразных экспортном и импортном сборах.

Было объявлено о запрете работорговли в границах поселения, о защите всех поселенцев согласно британским законам, о праве их детей на образование.

Руководители «Компании Сьерра-Леоне» увидели потенциальных переселенцев в новошотландцах, как стали называть в Канаде негров, бывших солдат британской армии. Эти негры сражались на стороне англичан против отложившихся колоний в Америке. Им была обещана личная свобода и участок земли за участие в войне. После победы американцев в 1783 г. вместе с британской армией 3 тыс. негров отступили в Новую Шотландию (Канада). Но земли им не дали.

Борьбу негров, экс-солдат, за землю возглавил Томас Питерс, 45 лет, в прошлом сержант британской армии. В 1791 г. он, не раз рискуя жизнью, добрался до Лондона и вручил правительству петицию с требованием сдержать свое обещание. Он обратился за помощью к Шарпу. Тот познакомил его с Торнтоном. Последний предложил неграм из Новой Шотландии эмигрировать в Сьерра-Леоне. Правительство Великобритании поддержало этот план. Томас Питерс вернулся в Канаду и сумел увлечь за собой сотни негров. Наряду с Питерсом агитацию за переезд в Африку вели Дэвид Джордж и другие негры. Новошотландцы согласились со своими лидерами, и в результате 15 января 1792 г. из Канады отплыли 1 190 эмигрантов на 15 кораблях. Во главе экспедиции стоял лейтенант военно-морского флота Джон Кларксон [176, с. 9—14].

Характеризуя причины, подтолкнувшие новошотландцев переселиться в Африку, исследователь А. Кап писал: «Главным образом харизма Томаса Питерса склонила людей к эмиграции. Другими мотивами были несправедливость при распределении земли, просчеты руководства провинции при их устройстве после приезда» [215, с. 146]. В море корабли оказались разбросанными на несколько групп, и в Африку они прибыли в разные сроки (28 февраля—9 марта 1792 г.). Новошотландцы сошли на берег с пением божественных гимнов, благодаря господа за возвращение на землю предков после веков неволи. Один из гимнов звучал так:

«Настал день избавления, ты вернул нас, грешных, господи, домой!» [183, с. 37].

В феврале 1792 г. из Англии в Сьерра-Леоне прибыло еще 100 человек (10 переселенцев, остальные — служащие компании, члены их семей, 16 солдат). Эти две группы — новошотландцы и переселенцы из Англии — основали Фритаун на месте Грэнвилл-тауна. Название «Фритаун» дали директора компании.

Переезд через океан и акклиматизация в Африке стоили больших человеческих жертв — 67 новошотландцев умерло в море, 38 — в первые недели жизни в Сьерра-Леоне. Лихорадкой заболел и Кларксон. Из-за эпидемии лихорадки и дизентерии стало привычным утром вместо «здравствуйте» спрашивать: «Сколько умерло ночью?» [86, с. 139—141]. Из 119 европейцев, приехавших в 1792 г., умерло 57. Среди новошотландцев в сезон дождей скончалось 98.

Несмотря-ка тяжелейшие условия, новошотландцы упорно трудились. Они возводили жилища, строили лодки и рыбачили, стали торговать с соседними племенами. Установлено, что уже в 1792 г. новошотландцы имели огороды, разводили свиней, рыбачили на 12 лодках и торговали ромом вдоль всего побережья, вплоть до Гамбии. Продовольствие переселенцы получали от компании, за что они работали на нее два дня в неделю [9, с. 105—109].

4 августа 1792 г. к Фритауну присоединился Грэнвилл-таун-два. Глава переселенцев Кларксон считал этот день началом колонии Сьерра-Леоне.

Как управлялась возникшая колония?

Первоначально власть Кларксона была ограниченной. Согласно хартии компании, управление поселением осуществлял совет из восьми членов, включая Кларксона. Но в июле 1792 г. компания назначила Кларксона губернатором, который в своей деятельности опирался на совет из двух членов. Это решение превратило Кларксона в полновластного хозяина над поселенцами. Тем не менее сохранились и некоторые формы самоуправления. В декабре 1792 г. поселенцы были разбиты на десятки и сотни; десятники выбирались, а они, в свою очередь, выбирали сотника (реализация идей Шарпа). Эти люди разбирали мелкие споры, обеспечивали порядок. В ключевых вопросах решение принадлежало губернатору и совету при нем. Компания назначила советниками и заместителями Кларксона Уильяма Довса и Захария Маколи, соответственно в сентябре 1792 г. и январе 1793 г.

Как выглядел Фритаун в первые годы после основания?

Дома в нем напоминали жилища в Новой Англии (Канада). Каждое домовладение имело размеры 48X76 футов. Улицы прокладывались строго под прямым углом друг к другу, образуя прямоугольные кварталы. 9 улиц поднимались от гавани к окрестным холмам. Их пересекали 3 улицы, параллельные одна другой. На набережной были размещены здания компании, ее склады, мастерские, конторы. Типичный дом новошотландца выглядел так: высокий фундамент из латеритового камня, бревенчатый сруб, крыша из узких деревянных досок. Печей не делали. Готовили во дворе. Около домов разбивали сады. Дома состояли из нескольких комнат. Полы в них были деревянные.

На рубеже XIX в. во Фритауне было около 300 домов, несколько складов, церквей, административных зданий. Половина поселенцев занималась сельским хозяйством, остальные были ремесленники, рабочие, рыбаки. Было 15 лавок, 12 человек торговали, развозя товар на лодках. Помимо поселенцев на землях компании и частных фермах работало 200—300 коренных африканцев. Обычно они работали несколько месяцев, покупали на заработанные деньги товары и возвращались в деревню. В поселении было 20—30 европейцев.

Поселенцы интенсивно осваивали близлежащие земли. Путем проб и ошибок было установлено, что под Фритауном хлопок приживался плохо, сахарный тростник и кофе — хорошо. Уже в первые годы три четверти новошотландцев обеспечивали себя собственными продуктами питания. Однако в целом почва была не очень плодородной, к тому же власти пытались взимать за землю ренту и налоги. Новошотландцы в результате предпочитали сельскому хозяйству торговлю и ремесло. Это было невыгодно компании, рассчитывавшей на экспорт сельскохозяйственной продукции. Компания терпела большие убытки. Что касается поселенцев, то они вскоре убедились, что наиболее выгодным делом была торговля, включая куплю-продажу людей. Работорговля в окрестностях поселения процветала. В ней участвовали даже служащие компании. Работорговцы разжигали межплеменные войны и скупали пленных. Некоторые поселенцы стали их активными помощниками.

Любопытно отметить, что первыми деньгами у поселенцев были, как и у местных жителей, медные слитки — бары. Но в 1792 г. компания стала чеканить серебряные монеты — доллары и центы.

Расширяя торговлю, поселенцы стали осваивать глубинные районы. Прежде всего они вытеснили темне со всех земель вокруг Фритауна. Затем стали проникать и в более отдаленные места. Первопроходцем стал Томас Купер, африканец, вернувшийся из Англии. В 1795 г. ему было поручено открыть факторию в Рио Понгас и торговать с сусу и фула, закупая у них скот.

Еще одной сферой преимущественных интересов поселенцев стала административная деятельность. Из-за высокой смертности европейцев компания оказалась вынужденной нанимать чиновниками новошотландцев. В 1796 г., например, Джесс Джордж и Эли Аким были назначены помощниками аптекаря (через три года Джордж стал аптекарем). Натаниэль Сноуболл плавал капитаном на одной из шхун компании. Новошотландцы строили для компании дороги, взимали дорожную пошлину. В итоге поселенцы потеряли интерес к сельскому хозяйству. Выгоднее было быть на жаловании у властей или торговать. В колонию пришлось ввозить про-довольствие [183, с. 66, 71, 95].

«Старые» поселенцы и новошотландцы были глубоко верующими христианами. Среди новошотландцев были баптисты, методисты и последователи братства графини Хантингдон, отколовшегося от англиканской церкви в XVIII в. Обычно принадлежность к церкви определяла общественную позицию верующего. Так, поскольку глава баптистов Дэвид Джордж был в дружеских отношениях с Кларксоном, то все баптисты были лояльны властям. Напротив, последователи братства, которыми руководили Джон Маранг, а после его смерти в 1791 г.— Като Перкинс и Уильям Аш, были в оппозиции властям [249, с. 38, 39, 230]. Методисты (веслеянцы) стояли на позициях, близких сторонникам братства. Их главой были Мозес Вилкинсон и Люк Джордан. Оба критически относились к властям. Религия занимала важное место в жизни поселения. Уже в 1798 г. во Фритауне была построена церковь на 400 мест. Вечерние службы шли ежедневно, кроме среды. В воскресенье было четыре службы.

Будучи глубоко религиозными, поселенцы тем не менее не отказывали себе в радостях жизни. Они любили поесть и выпить, пристрастились к пальмовому вину. Их женщины роскошно одевались, предпочитая наряды ярких тонов. Носили золотые украшения, большие шляпы. Конечно, речь идет о богатых семьях. Часто устраивались приемы, танцы, длившиеся за полночь.

Отметим высокий социальный статус женщины у ново-шотландцев. Она мало зависела от мужчины и даже могла значиться главой семьи, если не имела мужа. Женщины активно торговали. В 1794 г. три из шести лавок в поселении принадлежали женщинам. Одна из них, Софи Смолл, разбогатела и построила в 1795 г. во Фритауне двухэтажный дом. До 1797 г. женщины избирались десятниками и сотниками, входили в состав суда присяжных, играли заметную роль в народном образовании: Филис, дочь новошотландцев Марты и Абрахама Хейзли, а также Элизабет Робинсон открыли школу для девочек [249, с. 39, 49—50; 183, с. 101].

Восстание 1800 г.

С первых дней пребывания в Африке между Кларксоном и частью новошотландцев возникли разногласия. Как считал сам Кларксон, новошотландцы с недоверием относились к компании и европейцам в целом. Между губернатором и поселенцами наметились принципиально разные подходы к управлению колонией. Если поселенцы добивались расширения своего участия в принятии решений, то Кларксон стоял на противоположных позициях. Выразителем настроений несогласных поселенцев был Томас Питерс, ставший в открытую оппозицию к губернатору, но 25 июля 1792 г. он умер. Отмечая его роль в истории страны, исследователи подчер-кивают, что только благодаря усилиям Питерса новошотландцы эмигрировали в Сьерра-Леоне, а без них поселение не уцелело бы [183, с. 40 — 41].

В чем же конкретно проявлялись эти два разных подхода? Во многом. Были разногласия по вопросу о том, должны ли десятники, отвечавшие за поддержание порядка в селении, избираться или назначаться. В апреле—декабре 1792 г. десятников определил губернатор. Это вызвало недовольство поселенцев. 15 июня 1792 г. Эллиот Гриффит от имени «старых» поселенцев и Томас Питерс от имени новошотландцев назвали 12 кандидатур в десятники. Кларксон видоизменил их предложение таким образом, чтобы окончательное решение оставалось за ним. Поселенцы усмотрели в этом поступке желание губернатора видеть в них «бессловесных рабов». Убедившись в недовольстве поселенцев, Кларксон в декабре 1792 г. согласился с тем, чтобы десятники избирались и несли ответственность за поддержание порядка на местах [183, с. 129, 130].

Основные споры между Кларксоном и новошотландцами велись о земле. В Канаде будущим поселенцам обещали, что в Африке глава семьи получит 20 акров, его жена— 10, каждый ребенок — 5 акров земли. Но в ходе первого распределения 13 ноября 1792 г. переселенцам выделили лишь пятую часть обещанного. Каждый из них получил в среднем 5 акров земли. Всего было распределено 498 участков общей площадью 2 600 акров [166, с. 40—41]. Новошотландцы имели все основания утверждать, что компания их обманула.

Далее, согласно постановлению 1791 г., компания оставила за собою всю прибрежную полосу земель в поселении, и следовательно, рыбаки и торговцы не могли ею пользоваться. Новошотландцы припомнили, что и в Канаде все прибрежные земли были собственностью белых. Это, на их взгляд, было бесспорным проявлением расовой дискриминации.

В 1793 г. губернатор Довс, сменивший Кларксона, принял решение возвести оборонительное сооружение на земле, отведенной одному из переселенцев. Новошотландцы считали поселенца собственником земли и утверждали, что без его согласия на ней строить ничего нельзя. Возник принципиальный спор — всегда ли поселенцы обязаны подчиняться властям. На возражения поселенцев натолкнулось и другое решение губернатора: построить вместо одного поселения несколько, но более мелких. Такая перемена означала, что сельскохозяйственные работы откладываются по меньшей мере на год.

Все эти споры привели к тому, что в июне 1973 г. Като Перкинс и Исаак Андерсон были направлены в Лондон с петицией протеста носеленцев, которая была вручена директорам «Компании Сьерра-Леоне». В ней говорилось: «Мы не хотим, чтобы нами управляли ваши нынешние агенты в Африке… белые слишком часто нас обманывали». Далее в петиции утверждалось, что поселенцам обещали 30 акров земли на мужа и жену и по 5 акров на каждого ребенка, но этого слова не сдержали. Обещали продукты питания и орудия труда по разумным ценам, но эти товары стали облагать налогом в 10%; обещали равенство между белыми и черными, а на практике проводили дискриминацию. В заключительной части петиции было сказано: «Нас не защищают законы Великобритании, у нас нет судов присяжных, нет чиновников, ответственных перед правительством». Представители поселенцев не получили ответа на свою петицию, и в начале 1794 г. вернулись в Африку [215, с. 130—133; 183, с. 51].

В 1793—1791 гг. при Довсе отношения между новошотландцами и чиновниками оставались напряженными. Сгорел склад компании, и были основания предположить, что это дело рук поселенцев. Новошотландцы открыто угрожали Довсу участью Людовика XVI.

Противоречия между поселенцами и властями усилились после отъезда Довса в отпуск в марте 1794 г., когда обязанности губернатора стал исполнять Маколи, открытый противник идей американской и французской революции. «Современные демократы,— по его мнению,— слуги беззакония, уравнительства и безбожия». Неудивительно, что, когда в июне 1794 г. Совет сотников и десятников осмелился покритиковать его действия, он просто распустил его. 20 июня толпа возмущенных поселенцев набросилась с угрозами на него и избила шерифа Ричарда Крэнканона, сопровождавшего губернатора. Были арестованы восемь зачинщиков и отправлены в Англию для предания суду. Чтобы разрядить обстановку, Маколи вынужден был заявить, что впредь будет советоваться с поселенцами по всем вопросам, связанным с управлением Фритауном [249, с. 31; 183, с. 50, 56; 215, с. 134, 135].

Страсти накалились вновь, когда власти объявили о введении с 1796 г. земельной ренты. Поселенцы отказались ее выплачивать. Аргументы их были прежними: земля им обещана безвозмездно, и Кларксон гарантировал им освобождение от любых налогов. Борьба поселенцев против земельной ренты шла многие годы. В конце концов был достигнут негласный компромисс: ренту формально не отменили, но поселенцы никогда ее не выплачивали.

Намечавшийся социальный взрыв приостаиовил на какое- то время внешнеполитический конфликт. 28 сентября 1794 г. Фритаун был обстрелян французскими кораблями (шла англо-французская война), действовавшими по-пиратски. Они подошли к Фритауну под английским флагом! Их огнем было убито двое и ранено три-четыре человека. К вечеру десант был высажен. Город подвергся разграблению, многие дома были сожжены. Французы покинули разрушенный Фритаун

13 октября 1794 г., но до 1800 г. они пиратствовали у берегов Сьерра-Леоне, перехватывая корабли компании (из шести судов, направленных компанией в 1798—1799 гг. во Фритаун, четыре были захвачены французами, один затонул [183, с. 57, 59, 61, 62, 71; 249, с. 32, 35; 31, с. 123, 124]. Из-за нехватки продовольствия поселенцы вынуждены были активнее заняться сельским хозяйством. Довс, возвратившись во Фритаун после отпуска, выразил готовность сотрудничать с поселенцами и Советом сотников и десятников. В октябре 1795 г. совет ввел трудовую дорожную повинность — 6 дней в год, создал суд в составе сотника, десятника и шерифа для разбора мелких правонарушений. В результате разногласия между властями и поселенцами несколько смягчились, но взаимное недоверие сохранилось. После того как в апреле 1796 г. Довс по истечении срока полномочий уехал в Англию, ситуация вновь обострилась. В результате в декабре 1796 г. в ходе выборов в Совет сотников и десятников (ССД) не был избран ни один белый. Совет оспаривал право губернатора на вето и пытался возложить на себя законодательные функции. Стремясь нормализовать отношения, новый губернатор Маколи в ноябре 1796 г. вынес на рассмотрение совета проект конституции колонии из 29 статей. В соответствии с ней правом голоса наделялись лица старше 21 года, уплатившие 20 центов налога в год. Учреждались сенат и палата общин. Трудно сказать, как пошло бы общественное развитие колонии, если бы эту конституцию приняли. Но из-за резкого обострения внутреннего положения во Фритауне, вызванного очередной попыткой властей взимать земельную ренту, этот проект не был реализован.

В январе 1797 г. губернатор объявил, что начиная с июля будет взиматься земельная рента в размере 1 шилл. с акра. Среди поселенцев началось глубокое брожение. Несколько семейств ушло за пределы колонии и основали самостоятельное поселение. Часть поселенцев восстала и, заручившись поддержкой племен темне, провела несколько вооруженных стычек с отрядами властей. Но не все поселенцы отказались подчиниться властям. Раскол в их среде произошел по конфессиональному принципу: баптисты согласились платить ренту, методисты — нет. Со своей стороны, Совет сотников и десятников заявил, что компания не сдержала своих обещаний о бесплатной земле для поселенцев [215, с. 137—138; 183, с. 68, 73, 74, 76].

В сентябре 1797 г. губернатору стало известно о готовящемся вооруженном выступлении поселенцев. Он публично заявил, что беспощадно подавит его. Страсти, казалось, несколько улеглись. Однако на выборах в Совет сотников и десятников в декабре 1797 г. прошли только противники ренты. В течение всего 1798 г. и колонии было неспокойно.

В январе 1799 г. была предпринята новая попытка взимать земельную ренту. Власти объявили, что бесплатно обучаться в школах будут лишь те дети, родители которых оплатили ренту. В ответ все 200 школьников прекратили учебу. Власти были вынуждены отступить, и распоряжение, связывавшее обучение детей с рентой, было отменено [14, с. 68].

В 1799 г. десятники и сотники избрали председателем совета Джеймса Робертсона, его заместителем — Натаниела Вэнса. Под их руководством новошотландцы заметно активизировали борьбу за расширение своих прав. В середине февраля 1800 г. ССД потребовал, чтобы два поселенца были назначены шерифами, а один судьей, но получил отказ. В июне он повторил свое требование и вновь не получил согласия губернатора. В сентябре десятники и сотники приняли резолюции, объявляющие, что колония и ее земля принадлежат поселенцам, что издавать законы—прерогатива десятников и сотников, что иностранцы должны платить колонии налоги, что судьи должны избираться.

3 сентября 1800 г. ССД принял закон, устанавливавший фиксированные цены на товары (пальмовое масло, мясо, рис, ром, мыло и т. д.), размеры штрафа за различные правонарушения. В нем также утверждалось, что власть во Фритауне принадлежит поселенцам. Текстуально в нем говорилось: «Губернатор и его совет не имеют никакого касательства к делам колонии, за исключением проблем компании.

Лица, обратившиеся к губернатору вопреки этому закону, подвергаются штрафу в 20 ф. ст.» [215, с. 139; 183, с. 69, 76, 81; 31, с. 124]. Губернатор Лудлем расценил этот закон как «акт неповиновения и незаконное присвоение власти» и пытался арестовать его авторов. Вспыхнул мятеж и произошли вооруженные стычки. Были раненые с обеих сторон. Сторонники губернатора арестовали членов ССД Робертсона и Зизера. Андерсону и Вэнсу удалось бежать, и на следующий день они подняли восстание. Ах поддерживало около 50 человек.

2 октября 1800 г. отряд губернатора перешел в наступление. Двое инсургентов было убито, остальные бежали. В операциях на стороне властей участвовали прибывшие маруны и 45 белых солдат. После разбирательства 31 мятежник был изгнан из колонии. 5 человек, включая Джеймса Робертсона, сосланы в Горэ, Исаак Андерсон и Фрэнсис Пэтрик были повешены. ССД был распущен. С эрой демократии было покончено [215, с. 140; 183, с. 83—85].

Прибытие марунов 1800 год стал не только годом восстания новошотландцев, но и годом появления в сьерра-леонском обществе нового этнического компонента — марунов, потомков африканских рабов, вернувшихся на континент из Америки.

Кем же были маруны?

Когда англичане в 1655 г. захватили у испанцев Ямайку (Вест-Индия), им пришлось длительное время вести тяжелые бои против марунов, как называли беглых рабов. Лишь в конце XVIII в. было достигнуто соглашение о переселении марунов в Новую Шотландию (Канада), откуда «Компания Сьерра-Леоне» предложила им переехать в Африку. Те согласились. В Сьерра-Леоне каждому маруну было обещано 3 акра земли, его жене — 2, ребенку—1 за ренту в 1 шилл. с акра или полдня работы на компанию. Компания обязалась также обеспечить марунов в течение шести месяцев после прибытия бесплатным питанием. В переселении марунов в Африку участвовало правительство Великобритании. Оно взя-‘ ло на себя расходы по их перевозке, устройству на месте и обучению детей. Одновременно правительство выделило «Компании Сьерра-Леоне» 7 тыс. ф. ст., направило солдат в Сьерра-Леоне, предоставило компании новую хартию.

В августе 1800 г. 550 марунов отплыли из Канады в Африку. Их возглавлял генерал Монтегью Джеймс: еще со времен войны на Ямайке маруны были разбиты на воинские подразделения во главе с полковниками, майорами, капитанами. Маруны высадились во Фритауне в полночь 1 октября и подавили восстание новошотландцев, за что компания выдала им в награду 400 долл.

Маруны расселились в западной части колонии, в Грэнвилл-тауне, образовав замкнутую общность. С новошотландцами у них, естественно, были неприязненные отношения. И тем не менее со временем и новошотландцев и марунов стали называть одинаково — «поселенцами».

Подобно новошотландцам, маруны неохотно занимались сельским хозяйством. Правда, они выращивали овощи, преи-мущественно кассаву, шедшую на приготовление фуфу — их традиционной пищи на Ямайке. Рис им был не по душе. Маруны предпочитали работать по найму или заниматься ремеслом. Дома они строили бревенчатые, на каменном фундаменте, с верандами, крыши покрывали дранкой. Некоторые маруны разбогатели (капитан Г. Н. Джаррет, капитан Ч. Сноу). В кварталах, где они проживали, поддерживался строгий порядок. Детей своих маруны отдали учиться. Но от полигамии не отказались. Власти пошли на компромисс: старые полигамные семьи сохранялись, но новые были только моногамные.

Женщина у марунов была в подчиненном положении. Тра-диционно она вела все работы по хозяйству, муж ее готовил себя к войне. После смерти мужа вдова передавала все имущество главе фамилии (большой семьи). Воины и охотники маруны, привычные к лесам и горам на Ямайке, сочли, что условия в окрестностях Фритауна превосходны. Но в ноябре 1801 г. темне атаковали марунов, и они переселились во Фритаун. В марте 1803 г. марунам выделили 103 участка около Форт-Торнтона. Маруны, подобно новошотландцам, отказались выплачивать земельную ренту, и в 1803 г. ее фактически отменили [183, с. 80, 88, 99—101; 215, с. 148—150; 9, с. 109—111].

Отношения с темне

Согласно легенде, в марте 1792 г. женщина-темне обвинила Кларксона в том, что он намерен отнять у местных жителей их страну. Кларксон ответил ей, что переселенцы хотят стать друзьями африканцев. Тем не менее мрачные предсказания женщины оказались пророческими.

С первых лет у поселенцев установились напряженные от-ношения с коренным населением. Порой дело доходило до вооруженных столкновений. Как ни прискорбно, иными эти отношения в сложившихся условиях быть не могли.

Уже отмечалось, что 11 июня 1787 г. поселенцы заключи-договор с вождем Томом, но верховный вождь Ньямбана не признал его. 22 августа 1788 г. был подписан второй договор, на этот раз с самим Ньямбаной. По договору переселенцам отводилась полоса земли от Сент-Джордж-бея до острова Гамбия длиною в 9—10 миль и уходящая в глубь материка на 20 миль. Взамен вождь темне получил 8 ружей, бочонок пороха, 34 фунта табака, 10 ярдов материи, 120 галлонов рома и некоторые другие такие же дешевые товары. Следовательно, это была настоящая колониальная сделка [183, с. 20, 97; 31, с. 112, ИЗ].

Стремясь упрочить отношения с пришельцами, вождь Ньямбана в июне 1791 г. отправил своего сына на учебу в Англию. В сентябре тот прибыл в Лондон и стал жить в доме Торнтона. Он был крещен и стал называть себя Генри Грэнвилл Ньямбана. Узнав о смерти отца, в мае 1793 г. он отплыл во Фритаун, но в день возвращения на родину скончался. «Компания Сьерра-Леоне» связывала с умершим большие надежды [176, с. 17, 20].

Почему темне проявили готовность к сотрудничеству с пришельцами, хотя и понимали всю опасность его?

Главным образом потому, что они сознавали свою слабость. В канун появления поселенцев общество темне испытало серьезные потрясения. С разных сторон на них обрушились беды, которые принесли с собою здешние захватчики. В середине XVIII в. темне отступили под ударами сусу, которые взяли под свой контроль политику и торговлю на их землях. Фула установили над ними господство в районе Ионни. В это же время на земли темне двинулись мусульмане-мандинка. Со стороны побережья пришли европейцы — англичане и французы. С юга менде проводили набеги за рабами.

Причиной всех конфликтов между темне и поселенцами была разная оценка смысла договора 1787 г. Темне полагали, что они уступили землю переселенцам в полном соответствии с африканскими законами — т. е. передали ее в аренду, оставаясь се собственником. Со своей стороны, переселенцы рассматривали приобретенную территорию как полностью принадлежащую Великобритании и управляемую в соответствии с британскими законами. Первым из европейцев это принципиальное противоречие осознал Кларксон. 27 сентября 1792 г. он признал, что африканцы, «продав землю, не имеют ни малейшего представления, что лишились ее навсегда» [215, с. 123].

Были, естественно, и другие основания для взаимного недовольства. Немаловажную роль играло то обстоятельство, что поселенцы и стоявшие за ними англичане препятствовали работорговле, которая стала важнейшей стороной жизни коренного населения. Нередко и сами поселенцы становились жертвами работорговли. В первый год после основания поселения был зафиксирован случай, когда вождь Том продал в рабство двух поселенцев, а работорговец, действовавший в этом районе,— еще пять поселенцев.

Споры о том, кто является собственником земли, и разное отношение к работорговле были главными факторами, пред-определявшими взаимную вражду. Но были и другие, менее важные. Разные религии, разные обычаи, конкуренция в торговле, обычная подозрительность по отношению к чужакам. Стоит ли удивляться, что многие годы между коренными африканцами и поселенцами постоянно происходили стычки и крупные вооруженные столкновения.

Убедившись, что поселенцы считают земли, переданные им в аренду, перешедшими навечно в их полную собственность, темне попытались расторгнуть с ними соглашение. Когда скончался вождь Ньямбана, подписавший соглашение, то ему наследовал в 1794 г. Баи Фарма, а после его смерти (в декабре 1796 г.)—вождь Том. Оба они заявили, что отказываются от договора с поселенцами [31, с. 116; 215, с. 164; 9, с. 99].

При этом возникла любопытная ситуация. Недовольные властями поселенцы, которые отселились из Фритауна, поддержали вождя Тома. Они создали при нем совет наподобие возникших позднее Объединенного управления эгба в Абеокуте в 1865 г. и Конфедерации фанти в Аккре в 1871 г. [126, с. 207—210, 218—221]. Иными словами, они попытались подкрепить действия традиционных правителей аргументами из британской юрисдикции с тем, чтобы сообща остановить английскую экспансию. Но их усилия потерпели неудачу.

Первое столкновение темне с поселенцами произошло в декабре 1789 г., когда вождь Джимми сжег Грэнвилл-таун в отместку за то, что британский корабль уничтожил одно из его селений. Затем последовало несколько лет затишья, ушедших на попытки найти дипломатическое решение конфликта. Но уже в 1799 г. отмечено резкое обострение взаимной вражды. В том году африканцы совершили несколько набегов, захватывая скот поселенцев. Те ответили рейдами на деревни темне.

В 1800 г. власти Фритауна силой заставили темне признать границы поселения и добились низложения вождя Тома. Несмотря на это, 18 ноября 1800 г. темне совершили новый набег на поселенцев.

Подлинная война вспыхнула в 1801 г. в результате споров о том, какие земли перешли к поселенцам. 18 ноября 1801 г. темне атаковали Форт-Торнтон, убили около 30 поселенцев. Нападение началось на рассвете и поначалу имело успех.

Воины вождей Фирама и Тома ворвались в форт. Но когда поселенцы открыли огонь из пушки, африканцы были обращены в бегство. 2 декабря началось контрнаступление поселенцев. Объединенные силы марунов и воинов дружественных племен, поддержанные британским кораблем «Васп», сожгли поселения вождя Тома и изгнали всех их жителей из района, прилегающего к Фритауну. На рассвете И апреля 1802 г. 400 воинов вождя Тома вновь атаковали Форт-Торнтон, но не добились успеха и, потеряв 100 человек, в панике бежали [249, с. 26; 31, с. 113, 127; 215, с. 165, 166; 183, с. 90].

В начале 1803 г. Фритауну угрожали отряды вождя Мори Кану. Ввиду постоянной угрозы нападений со стороны темне поселенцы опасались работать в поле, их скот стал добычей темне. В результате цены на мясо выросли вдвое, не хватало продовольствия.

Были приняты меры для усиления обороны Фритауна. В 1803 г. создали корпус добровольцев из марунов и новошотландцев. Некоторые из них стали офицерами. Укрепили форт, деревянную ограду заменили стеной из каменных блоков, отремонтировали орудия. Отныне поселение могло разговаривать с племенами с позиций силы, и темне капитулировали: по договору от 10 июля 1807 г. они признали границы поселения. Последнее, в свою очередь, согласилось выплачивать темне традиционную пошлину за использование питьевых источников. В результате этих перемен социальный и политический баланс сил на землях темне, нарушенный в XVIII в., был в еще большей мере подорван в XIX в. [183, с. 90, 91; 31, с. 127; 249, с. 34—35; 215, с. 166, 191].

Крах «Компании Сьерра-Леоне»

В 1799 г. парламент Великобритании утвердил Хартию справедливости, представленную на его рассмотрение еще в 1791 г. Во Фритаун она была доставлена 6 ноября 1800 г., т. е. после подавления восстания. Хартия справедливости действовала до 1811 г. Она состояла из двух частей. Согласно положениям первой, земли полуострова от имени короны передавались совету директоров «Компании Сьерра-Леоне». Ему разрешалось также приобретать новые. В хартии торжественно провозглашалось участие чернокожих в управлении колонией и утверждалось, что «у чернокожих и белых поселенцев — равные права», что «права и собственность поселенцев охраняются в соответствии с британскими законами». Несмотря на эти обещания, в первый совет при губернаторе Сьерра-Леоне вошли одни белые.

Вторая часть хартии определяла полномочия совета директоров «Компании Сьерра-Леоне“. В его компетенцию входило издание законов, назначение губернатора и трех его советников. Институт сотников и десятников ликвидировался. Крупные уголовные дела рассматривал совет. Губернатор ежегодно в сентябре назначал мэра и членов городского управления, которые действовали как суд присяжных и рассматривали гражданские споры по искам до 400 ф. ст. Обычно это были европейцы. Первым мэром Фритауна был на-значен Томас Кокс, управляющий складом компании. Вводилась должность шерифа. Им был европеец. В городе размещался» гарнизон из 50 солдат Королевского африканского корпуса.

В соответствии с хартией «Компании Сьерра-Леоне» безвозмездно выдавалась дотация в 4 тыс. ф. ст. ежегодно. С 1802 г. размер дотации был увеличен до 19 тыс. ф. ст., из которых: 4 тыс.— самой колонии, 15 тыс.— на ее оборону. В последующем помощь колонии была еще больше увеличена— с 4 тыс. до 10 тыс. ф. ст. [215, с. 125, 128, 129, 193, 194; 183, с. 8, 86, 97; 249, с. 33, 34, 36; 31, с. 116].

Несмотря на поддержку правительства Великобритании, к 1802 г. стало очевидно, что «Компания Сьерра-Леоне» экономически себя не оправдывает. Ее директора решили возвратить поселение правительству Великобритании. В сентябре 1806 г. Тайный совет рекомендовал объявить Сьерра-Леоне коронной колонией. Соответствующий законопроект был принят парламентом, в августе 1807 г. получил королевское одобрение, и с 1 января 1808 г. Сьерра-Леоне стала коронной колонией.

Банкротство «Компании Сьерра-Леоне» знаменовало конец определенного этапа в истории переселенческой колонии в Африке. К 1808 г. «старые» поселенцы были в Сьерра-Леоне 21 год, новошотландцы—16, маруны — 8. Все вместе они образовали особую общность, отличную и от европейской, и от африканской. Они считали, что обладают всеми правами человека. Пусть их было мало, но они сумели выстоять, вернувшись в Африку из Англии, Америки и Вест-Индии.

В первые 20 лет поселенцы пытались воплотить в жизнь разные формы правления. В начале возникла «Провинция свободы» — самоуправляемое общество с механизмом выборных десятников и сотников. Но малочисленное и слабое, окруженное со вссх сторон врагами, слабое экономически, оно не могло уцелеть. «Провинция свободы» была основана в соответствии с планом Шарпа и просуществовала четыре года (1787—1791). На смену ей пришла «Компания Сьерра-Леоне» — привилегированная компания, пытавшаяся совместить филантропические и аболиционистские задачи с извлечением коммерческой прибыли. Компания ограничила права поселенцев и их участие в управлении Фритауном. Поэтому некоторые исследователи характеризуют режим, установленный ею, как «просвещенный деспотизм».

Но все эти годы поселенцы мечтали о свободе. «Старые» поселенцы были носителями либеральных идей Великобритании XVIII в., новошотландцы были порождением великой американской революции и ее принципы хотели воплотить в жизнь, маруны были приучены с оружием в руках отстаивать свое человеческое достоинство. Поселенцы выдвинули из своей среды крупных руководителей и охотно следовали за ними — будь они десятниками и сотниками или главами церквей и сект. Вера в руководителя всегда играла огромную роль в жизни поселенцев. Она предопределила их исход в Африку, она вела поселенцев за собою в их новой жизни на африканской земле. Созданный поселенцами Совет десятников и сотников был институтом самоуправления. Он был также своеобразной группой давления на власти, борьбы с ними. Совет разрабатывал собственные законы. Попытка подавить его привела к восстанию 1800 г.

Итак, главная черта поселенцев — тяга к независимости. Они всегда стремились иметь собственные органы управления, собственные церкви. Они по собственному выбору и вопреки желанию компании предпочли торговлю сельскому хозяйству. Их желание было неизменным — жить в «Провинции свободы».

Вопреки катастрофам и бедствиям поселенцы устояли. Они обрели в Африке свободу и доказали, что в состоянии приспособиться к африканской действительности. Первые 20 лет поселения предопределили ход событий в XIX—XX вв. и доказали стремление африканцев к самоуправлению и независимому развитию. Но власти игнорировали тягу поселенцев к самостоятельности. Именно в этом скрывались истоки будущих конфликтов.