ОТ НИГЕРА К ПОБЕРЕЖЬЮ

Первое впечатление об Африке весьма обманчиво. Для приезжего Африканский континент начинается, как правило, с аэропорта. А они во многих странах примерно одинаковы: побольше стекла и бетона в одном, поменьше суеты и толчеи в другом, но везде—формальности, таможенники, расторопные носильщики. И нескольких пальм вдали от летного поля, и взмокшей от жары спины недостаточно, чтобы осознать, что вот она, Африка,—континент, о котором мы знаем и так много, и так мало;

Мало что дает и дорога из аэропорта в город — размякшая под солнцем полоса асфальта, где по сторонам рекламные щиты и мелькание лиц, пестрых одежд и вывесок. Потом будет гостиница—в ней много необычного, но не в гудении кондиционера и не в профессиональной до зависти белозубой улыбке африканца-портье начинается новое. Вы наскоро примете душ, рассуете вещи по тумбочкам и шкафам и выйдете в остывающий предвечерний зной. И когда ближе к ночи у вас загудят ноги от долгого хождения по городу, а веки отяжелеют от усталости после продолжительного перелета и карусели лиц и улиц, только тогда начнет складываться то самое превозносимое одними и отрицаемое другими первое впечатление. И оно будет ошибочным…

В том вашей вины не будет. Просто, чтобы сложи-лось верное впечатление о любой стране, недостаточно войти в нее через парадное крыльцо аэропорта й прогуляться по столичным площадям и Проспектам. Надо проехать по ее проселкам и побродить по деревенским улочкам, почувствовать, как говорится, душу ее народа. Поэтому мы начнем наше путешествие по Народной Республике Бенин не от стеклянных дверей международного аэропорта Котону, а от шлагбаума пограничного пункта в небольшом городке Маланвиль, расположенном на самом севере страны.

Можно было бы начать путь совсем издалека—от алжирского побережья Средиземного моря—и через городки и оазисы, чьи названия звучат как заклинания из восточной сказки: Айн-Салах, Таманрассет, Агадес, Зиндер, добраться через Сахару до столицы Нигера Ниамея, а потом уже до Маланвиля. Но это тяжелый и опасный путь, ведь транссахарская дорога пока еще не современная магистраль, а Караванная тропа, путешествие по которой на автомобиле мало похоже на увеселительную прогулку. Каждый год местные газеты публикуют печальные сообщения о том, что. очередная группа искателей приключений из Швейцарии, Дании или какой-нибудь другой западноевропейской страны заблудилась и погибла в песках Сахары, предварительно выпив всю воду из канистр, фляг, а потом и… из радиатора своего автомобиля.

Но я несколько отвлекся, и пора трогаться из Маланвиля, с берега Нигера, по которому проходит граница между Республикой Нигер и Народной Республикой Бенин. Тем более что солнце медленно, но верно подбирается к зениту, а мне надо засветло добраться до Никки, где скоро начнется интересный народный праздник.

Великий Нигер, протянувшийся на 4200 километров от своего истока на плато Фута-Джаллон в Гвинее до нигерийского берега Гвинейского залива, здесь спокоен и нетороплив. В сезон дождей его мутные воды цвета слабого кофе, в который к тому же перелили молока, набираются напористой силы и далеко выплескиваются на низкие, ровные берега. Но сейчас стоит апрель—- скоро конец сухого сезона, и река, словно изнемогая от жары, ослабела и проросла многочисленными отмелями и островками.

Здесь, на севере Бенина, сухой сезон продолжается семь, а то и восемь месяцев, и, чем дальше на юг, тем он становится короче и соответственно удлиняется сезон дождей. В сухой сезон температура зачастую превышает 40°, но в декабре и январе жара спадает. Происходит это благодаря харматтану—ветру, дующему из Сахары: в середине сухого сезона, когда у.нас стоит зима, акватория океана прогревается особенно сильно и относительно прохладный и очень сухой воздух из Сахары устремляется на юг. К сожалению, харматтан несет не только прохладу, но и тучи мелкой песчаной пыли. Дует он обычно на рассвете, и утром над землей зависает ломающее перспективу белесое марево, настолько густое что трудно определить, с какой стороны взошло солнце. Кожа на лице становит-ся сухой и в то же время скользкой, будто обсыпанной пеплом, на Зубах скрипит песок, губы трескаются. Напрасно задраивать окна и двери: пыль проникает всюду. Харматтан не только доставляет хлопоты домашним хозяйкам, но и прибавляет работы врачам— это время гриппов и различных респираторных заболеваний.

Даже на побережье, где всегда жарко и душно, чувствуется прохладное дыхание харматтана. На севере Бенина в декабре и январе температура по ночам опускается до 10—14°—для Западной Африки это холодно. Однако прохладная погода стоит недолго, и до конца сухого сезона вновь устанавливается жара.

Печальное зрелище представляет собой саванна в сухой сезон. Как от солнечных ожогов сходит кожа, так и зеленая трава, быстро засыхая, обнажает бурую, потрескавшуюся землю. Даже Сахара, чье горячее дыхание хорошо чувствуется здесь, не так уныла. Там слепит голубизна неба и желтизна песка, а здесь все блекло, лишено цвета, небо выгорело, затянулось пыльной, серой дымкой.

Изредка попадаются темные пятна разреженного кустарника и деревьев, с трудом сохраняющих остатки листвы. Баобабы давно потеряли свои жесткие и глянцевые, похожие на игральные карты листья и стоят гигантские и пыльные, как забытые декорации. Их корявые мощные ветки обнажились и тянутся вверх, словно руки, молящие небо о дожде. Ждать осталось недолго—пройдет неделя-другая, и прольется первый дождь, который до последней капли выпьет земля. После второго дождя оживут корни трав, вытолкнут первые ростки, и снова зазеленеет саванна, а пока здесь иссушенная, выгоревшая равнина.