Africa Tur → Справочные материалы → Южно-Африканская Республика. Весь мир в одной стране → А ПОТОМ ПРИШЛИ БУРЫ...

А ПОТОМ ПРИШЛИ БУРЫ...

Археология открыла нам существование процветающих общин на плато Высокий Вельд в период до XIX в., но нам ничего не известно об их истории. В течение XVI, XVII и XVIII вв. по побережью Наталя неоднократно проходили, как мы уже знаем, группы европейцев, спасшихся после кораблекрушения и пытавшихся добраться либо до мыса Доброй Надежды, либо до Софалы. Из их рассказов складывается впечатление о существовании здесь небольших общин, не имевших над общинной структуры. К югу от реки Тугела еще в XVII в. было мало общин, которым были известны железо и его обработка.

А затем началась уже немного известная нам история вторжения белого человека. В 1652 г. голландская Ост-Индская компания решила основать на мысе Доброй Надежды «стоянку для отдыха» для флотилий и отдельных кораблей компании, направляющихся в Индию. Ее чиновники наладили там не без больших трудностей сельскохозяйственное производство; они также завязали торговлю с соседними скотоводами-готтентотами, обменивая куски железа и меди на быков и баранов, предназначенных для пополнения мясных запасов на проходящих судах.

Вскоре, хотя и не без колебаний, компания разрешила неко-торым из своих чиновников оставить службу и обосноваться здесь частным образом Животноводство, будучи экстенсивным, лучше приспособленным к среде, а значит, и более прибыльным, сделалось с конца XVI в. главным занятием этих свободных поселенцев, получивших название буров.

В 1688—1689 гг. к ним присоединились около двухсот французских беженцев-гугенотов, изгнанных с родины. Они легко ассимилировались в бурской среде и вскоре перестали пользоваться французским языком.

Постепенно в белой общине стала обнаруживаться тенденция к расколу на две группы: с одной стороны, это были чиновники и богатые собственники; их было немного, и они жили в Капштадте и его окрестностях. С другой стороны, это были кочующие скотоводы внутренних районов страны; они подражали в своем образе жизни коренным жителям, которых они постепенно оттесняли, порабощали или ассимилировали, то есть заключали браки с местным населением.

К 1689 г. готтентоты были вынуждены прекратить борьбу против захвата их земель. Многие из них погибли во время эпидемий оспы в 1713 и 1755 гг.

Экспансия буров-переселенцев распространялась на восток вдоль плодородной прибрежной полосы, не углубляясь в засушливые внутренние области. Пока они не достигли р. Грейт-Фиш, перед переселенцами открывалась малонаселенная обширная территория. За рекой дорогу им преградила плотно заселенная территория банту язычных земледельцев, которых им так и не удалось вытеснить. Первая ожесточенная стычка произошла в 1779 г. Европейцам пришлось тогда отступить к северу на более засушливые земли.

Кроме огнестрельного оружия в распоряжении буров находились лошади и повозки, запряженные быками. Отсутствие мухи цеце на территории до р. Аимпопо позволило европейцам пользоваться лошадьми на всем плато Высокий Вельд, а позднее даже проникнуть на родезийское плато, пройдя по кромке пустыни Калахари. Тем не менее лошадь так никогда и не распространилась здесь, так как ее повсюду подстерегали другие опасности. Этим объясняется то обстоятельство, что в противоположность американским индейцам местное население Южной Африки мало пользуется лошадьми.

В течение XVIII в. белое население колонии увеличилось в десять раз и достигло в 1795 г. 20 тыс. человек; четверть из них жили в Капштадте и его окрестностях. Этот быстрый прирост населения был вызван не столько иммиграцией, сколько высокой рождаемостью в среде колонистов. На рубеже XVIII в. количество европейцев в пределах колонии уже превосходило число готтентотов, которых было примерно 15 тыс. человек. Что касается бушменов, то они уже не принимаю тся в расчет; они были вынуждены прекратитъ сопротивление продвижению колонистов в начале XIX в.

В 1797—1798 гг. англичанин Джон Барроу путешествовал по территории колонии и оставил очень живое и подробное описание каждодневной жизни буров-переселенцев во внутренних районах страны: «Голландские крестьяне, которых называют бурами и которые могут обеспечить себя в изобилии не только всем необходимым, но и предметами роскоши, живут самым скаредным образом Они не употребляют ни сливочного масла, ни молока, ни вина, хотя в их распоряжении находятся неисчислимые стада и богатые виноградники. Они почти совсем не едят овощей. Единственная пища, которую они подают на стол, это большие куски баранины, плавающие в сале.

Их жилища столь же грубы, как их образ жизни. Большинство из них не имеет кровли; те, что все же имеют ее, попросту покрыты решеткой из палок, на которую уложены куски земли и дерна- Из меблировки, которая украшает [эти хижины], самыми роскошными предметами являются большой сундук, где хранятся все лучшие вещи хозяина, и два небольших дорожных чемодана. Стулья обиты полосками бычьей кожи.

-Несмотря на этот жалкий внешний вид, бур не лишен собственности. Он владеет землей площадью в несколько миль. Он правит там полновластно, не опасаясь суда со стороны кого бы то ни было. Бедные рабы, или готтентоты, повинуются его безоговорочным приказам С утра до вечера он не перестает курить, вынимая изо рта свою трубку только для того, чтобы поесть, отдохнуть во время полуденной сиесты или выпить свой zopje (так они называют свою водку).

-Редко можно найти хотя бы единственную книгу в хижинах этих крестьян, разве что Библию- Впрочем, они очень набожны и, чтобы посетить богослужение, пускаются иногда в многодневные путешествия.

-Однако и у этих людей есть добродетель, за которую им можно простить множество недостатков: я имею в виду их гостеприимство. Они принимают любого чужака как родственника или друга.

Свои земли бур содержит не лучше, чем дом Те, кто занимается продажей скота, вовсе не сеют зерна, а покупают продукты пропитания в обмен на скот. Но что еще губительней, это то, что сами земледельцы ничего не понимают в земледелии. Они обрабатывают землю с помощью грубого и массивного плуга, который с трудом тащат восемь-десять лошадей или двенадцать быков; они совершенно незнакомы с удобрениями».

Из этого рассказа, может быть несколько высокомерного, но в правдивости которого не возникает никакого сомнения, можно, пожалуй, заключить, что бур благодаря безразличию, апатии и отсутствию предприимчивости жил чуть ли не натуральным хозяйством Ничего подобного. Скотоводы сознательно избрали такой образ жизни, следуя закону получения наибольшей прибыли при наименьших затратах. Вкладывая всего пятую часть годового капитала своих конкурентов (эти сведения принадлежат самому Бар- роу), бур получал прибыль в два раза выше, чем хлебороб, и в четыре раза выше, чем виноградарь. Если его общий годовой доход не превышал половины дохода его конкурентов, то, для того чтобы приняться за дело, ему было достаточно всего лишь пятнадцатой части начального капитала хлебороба и тридцатой части капитала виноградаря. Таким образом, занятие скотоводством было доступно даже для очень небогатых людей.

Кроме того, рынок зерновых в Капской колонии был насыщен, а мясной рынок не насыщался никогда. Количество скота здесь возросло в течение XVIII в. в десять раз, причем число овец в шесть раз превышало поголовье крупного рогатого скота. Однако шерстяная овца появилась лишь в XIX в.

Если бур и являл собой пример удивительной хозяйственной независимости по отношению к внешнему миру, он тем не менее не мог порвать с ним свои связи, пусть и редкие. Ведь в Капштадте он приобретал ружья, порох, железные изделия, сахар, кофе, чай и одежду.

За все эти необходимые товары он платил скотом, кожами, салом, мылом и воском Обмен с африканцами давал ему шкуры диких зверей, страусовые перья и слоновую кость. Все это нетрудно было пустить в оборот; скот можно было легко пригнать в Кап- штадт своим ходом, а чтобы продать все остальное и сделать покупки, достаточно было два раза в год отправиться туда на повозке, запряженной быками.

Бур-переселенец не был исключительно скотоводом; он занимался также торговлей с готтентотами, а затем и с пограничными бантуязычными группами, покупая скот за стеклянную посуду, водку, табак, куски железа и меди. Нередко его конкурентом выступал здесь togtganger — бродячий торговец, который появился в XVIII в. Торговые контакты с племенами, живущими во внутренних районах страны, естественно, вызывали конфликты, подобно тому, как это было у португальцев к северу от р. Лимпопо. Тем не менее в XVIII в. трения между европейскими поселенцами и африканцами еще не стали столь постоянными и напряженными, как в последующий период.

В первый раз англичане оккупировали Капскую колонию с 1795 по 1803 г., но окончательно она перешла под английское господство в 1806 г. Буры во внутренних районах, которые неохотно принимали контроль даже голландских властей, с еще большей враждебностью отнеслись к установлению английского господства