Africa Tur → Уганда → Книги и материалы об Уганде → Н. А. Ксенофонтова, Ю. В. Луконин, В. П. Панкратьев. ИСТОРИЯ УГАНДЫ в новое и новейшее время → Изгнание членов азиатской общины. Две фазы «экономической войны»

Изгнание членов азиатской общины. Две фазы «экономической войны»

В конце сентября 1972 г. военные власти Уганды возобновили прерванную во время боев с повстанцами высылку членов азиатской общины. К 7 ноября 1972 г.— сроку, установленному Амином, страну покинуло практически все азиатское население. 40 тыс. человек выехали в Англию, 10 тыс. — в Индию, 10 тыс.— в разные страны Европы и Канаду [473, 1973,. № 1].

Правящие круги Уганды первоначально не намеревались предпринимать каких-либо репрессивных мер ни против азиатского промышленного, ни тем более против западного капитала. Однако борьба за достижение выдвинутых политических целей подталкивала их на ликвидацию любых препятствий, не считаясь с возможными отрицательными последствиями такого рода акций для экономики страны. На пути реализации экономических реформ военных стояли не только азиатская община, но связанная с ней Англия, а в ее лице и западный капитал и представлявшая его интересы европейская община, находившаяся в стране. Именно желанием устранить эти препятствия объясняются последующие действия военных, направивших свой очередной удар против азиатского промышленного и западного капитала. Натолкнувшись на противодействие азиатской и европейской общин, военные власти решили не ограничиваться экспроприацией лишь азиатских торговых предприятий и перешли к экспроприации сначала крупных азиатских, а затем и европейских коммерческих, промышленных и сельскохозяйственных предприятий.

4 и 8 ноября 1972 г. правительство Уганды объявило о национализации собственности крупнейших в Восточной Африке предпринимателей-мультимиллионеров Мадвани и Мехта. Затем правительство национализировало 20 других крупных азиатских компаний. 30 октября 1972 г. было объявлено о предстоящей в ноябре экспроприации европейских плантаций с целью продажи их угапдцам [417, 1972, № 48, с. 6248—6250].

В декабре 1972 г. правительство приступило к осуществлению второй фазы «экономической войны», направленной уже непосредственно против европейских и американских компаний. Был издан декрет о национализации более 40 крупных иностранных компаний, среди которых — «Ист африкэн ти эстейтс» и «Митчел коттс групп» (контролировали чайные и кофейные плантации), «Брук бонд оксо» (владела животноводческими ранчо и чайными фабриками), «Бритиш америкен тобакко» (экспортировала угандский табак), ряд промышленных и транспортных фирм, таких, как «Бритиш метал корпорейшн», «Чилингтон тул компани», «Данлоп», «Консолидейтед принтерз», «Уганда транспорт» и др. [473, 1973, № 1]. В январе 1973 г. правительство национализировало или закрыло около 500 средних и мелких европейских компаний. Из общего числа национализированных иностранных компаний 164 были английские. Это объясняет ведущую роль Англии в антиугандской кампании при отстаивании экономических интересов иностранного капитала в Уганде.

Высокая степень концентрации капитала крупных иностранных компаний в угандской экономике не позволила экспроприировать его в пользу частного сектора, как это намечали военные, так как национальная буржуазия еще не располагала достаточным капиталом для приобретения крупных предприятий. По оценке английских экономистов, правительство Уганды экспроприировало частную собственность общей стоимостью 250 млн. ф. ст. Из них 50% принадлежало 20 крупным азиатским компаниям (причем 64% этой суммы приходилось на долю двух миллионеров: Мадвани — 50 млн. ф. ст. и Мехта — 30 млн. ф. ст.), 40% — европейским и американским компаниям, 10% — находилось на блокированных счетах банков и страховых компаний, большей частью принадлежавших мелким вкладчикам [426, 1973, № 11, с. 15]. Поэтому все крупные и подавляющая часть средних иностранных предприятий перешли в собственность государства. Вдобавок правительство заявило о национализации недвижимого имущества независимо от национальной принадлежности владельцев. В правительственном заявлении по этому поводу указывалось: «Все здания, оставленные иностранцами, автоматически переходят в собственность правительства. Хозяева новых предприятий будут вести предпринимательскую деятельность на правах арендаторов и выплачивать правительству арендную плату за пользование производственными и торговыми помещениями» [417, 1972, № 49, с. 6276]. Национализация недвижимого иностранного имущества также была вынужденной мерой. Предполагалось, что после погашения задолженности правительству новые собственники станут полноправными владельцами передаваемого им иностранного имущества.

В начале 1973 г. правительство провело распределение иностранных предприятий среди угандских бизнесменов. Значительная часть предприятий, магазинов, гостиниц, домов и другой иностранной собственности была роздана военной элите. По признанию Амина, многие офицеры из высшего командного состава получили предприятия и дома во всех крупных городах страны и занимались бизнесом. В общей сложности в руки африканских предпринимателей было передано от 3 до 4 тыс. предприятий. Условия их передачи были сформулированы позднее, в конце 1973 г. В специально изданном декрете подчеркивалось, что правительство сохранит за собой право на экспроприацию передаваемых предприятий, в случае если этого потребуют национальные интересы. Таким образом военный режим намеревался сохранить в своих руках рычаги воздействия на новую группу мелкой буржуазии, чтобы обеспечить лояльность военному режиму.

Осуществление экономических реформ потребовало от правительства значительных кредитов, предоставляемых новым бизнесменам для выкупа иностранных предприятий, приобретения товаров и сырья. Банковские кредиты частному сектору в 1971/72 и 1972/73 гг. составили огромные суммы в 890 и 940 мил. шилл. Потребность в кредитах была удовлетворена за счет эмиссии денежных знаков, не обеспеченных товарной продукцией. Это повлекло за собой углубление инфляционного процесса и ухудшение жизненного уровня трудящихся, дезорганизацию хозяйства. Отрицательное воздействие мероприятий военных властей испытали на себе не только промышленность, транспорт, импортно-экспортная торговля, коммунальные службы и сфера услуг в городах, но гакже система здравоохранения и образования.

В результате осуществления реформ на вершину пирамиды общества выдвинулась мелкая буржуазия во главе с ее составной частью — военной элитой. Захватив власть в условиях обострившихся в обществе противоречий, мелкая буржуазия в силу двойственности своего характера, непрочности экономических позиций начала шарахаться из стороны в сторону, демонстрируя неразборчивость и беспринципность в поисках устойчивого положения. «Комплекс неполноценносги», неуверенность в способности удержать власть и утвердиться экономически подталкивали ее под «зонт» военной диктатуры. Все это сопровождалось ростом реакционных тенденций. «Объективно выражаясь в апгипролетарских тенденциях хозяйчиков мелкотоварного и мелкокапиталистического секторов, в приверженности определенной части интеллигенции и средних слоев „западной цивилизации“, в националистическом волюнтаризме правого крыла офицерства и бюрократическом тоталитаризме старого чиновничества, реакционные течения мелкой буржуазии часто вырастают в большую и опасную силу, нередко способствующую сдвигу вправо в развитии той или иной страны» [195, с. 366]. Именно это и произошло в Уганде. Мероприятия военной хунты были проведены в первую очередь в интересах военной элиты и лавочников, а не трудящихся, которых правительству удалось увлечь за собой демагогическими лозунгами.