Africa Tur → Уганда → Книги и материалы об Уганде → Н. А. Ксенофонтова, Ю. В. Луконин, В. П. Панкратьев. ИСТОРИЯ УГАНДЫ в новое и новейшее время → Некоторые черты традиционной культуры

Некоторые черты традиционной культуры

Для всех этносов, населявших территорию Северного Межозерья в доколониальный период, были свойственны глубокие и разнообразные традиции в области устного народного творчества, танцевально-музыкального искусства и ремесленного производства.

Особенностью традиционной материальной и духовной культуры являлась ее тесная, неразрывная связь с повседневной жизнью народа. Поскольку каждый вид культуры представлял собой сумму знаний и навыков, выработанных в течение длительного периода времени и передающихся из поколения в поколение, он свидетельствовал об уровне развития общества, о состоянии его производительных сил и об особенностях общественной жизни.

Для баганда, баньоро, баньянколе, лугбара, ачоли, ланго, тесо, луо и других народов исследуемого региона характерно было развитие разнообразных ремесел, уходящих своими корнями в далекое прошлое. Древнейшим ремеслом, прослеженным археологами на протяжении нескольких столетий, являлось гончарство. Несмотря на отсутствие гончарного круга, ремесленники достигли высокого мастерства в производстве горшков, кувшинов, тонких бокалов, курительных трубок, которые отличались большим разнообразием форм [140, с. 257; 164, с. 123—127, 132—133, 225; 167, с. 401; 171, с. 123—127, 132—133]. Травяным валиком или деревянной палочкой на изделия наносили орнамент (в виде елочки, треугольников, зигзагообразных и волнистых линий). Особенно славилась тонкостенная посуда из Буньоро; которую либо покрывали глазурью и обжигали на костре, либо натирали графитом и отполировывали гладким камнем до блеска, и сосуды приобретали красивый серебристочерный оттенок.

Высокое профессиональное мастерство было достигнуто в области металлургии железа и производства металлических изделий (орудий труда, оружия, украшений) [144, с. 265; 167, с. 456; 171, с. 27, 101—108, 242—243; 339, с. 162], о чем свидетельствуют и происшедшее несколько веков назад полное отделение металлургического и кузнечного ремесла от земледелия, и сложность технологии, и узкая профессионализация внутри этого вида ремесла. Так, среди ремесленников в Буньоро различались: баджугуси (люди, занимавшиеся добычей, обогащением, транспортировкой руды и получением первичной крицы), омусами (люди, производившие первичную обработку крицы), мвеси (кузнецы, выделывавшие железные предметы при помощи каменных наковален, железного молота и деревянных клещей) [164, с. 217—225]. Кузнецы Буньоро, Торо и Буганды изготовляли до 30 наименований металлических изделий от самых простейших до чрезвычайно тонких (проволока и иголки методом волочения) и сложных (копии европейского огнестрельного оружия).

Жители деревень различных районов Северного Межозерья славились производством разнообразных сосудов из высушенных тыкв, плетением (из волокон банановой пальмы и сизаля, прутьев, соломы, травы, окрашенных в черный и красный цвет) корзин, блюд, циновок, щитов, стен для хижин и зернохранилищ.

Особенного мастерства жители достигли в выделке материи из луба фикусовых деревьев — мбугу, которая требует исключительной трудоемкости и умения. Полученная материя тонка, как фетр, и эластична, как замша. С давних времен из нее шили одежду, покрывала и драпировки для внутреннего убранства жилищ; все это украшалось орнаментом, вышитым цветным бисером, раковинами каури и узкими металлическими полосками. В основном мбугу была кирпичного, светло- или темно-коричневого цвета, но для белого одеяния вождей выращивали особые породы фикуса.

Многие ремесленные изделия не только имели утилитарное значение, но и несли эстетическую нагрузку, превращаясь в произведения искусства. Художественные образы воспроизводились на сосудах и одежде в виде орнамента, изображающего стилизованных людей, животных и растения. Баганда, ланго, баньоро и некоторые другие народности вырезали небольшие деревянные фигурки людей и животных часто в сатирическом плане 1171, с. 278].

На юго-западе Уганды Стэнли обнаружил несколько изображений животных из железа, выполненных с большим художественным мастерством, а другие европейцы — отдельные мужские и женские фигурки, вырезанные из дерева и связанные, по-видимому, с культом предков. Все эти произведения искусства украшают экспозиции Штутгартского и Берлинского музеев.

Искусные резчики по дереву изготовляли домашнюю утварь, мебель, глубокие узкие овальные чаши на изящных дугообразных ножках и другие изделия, которые в большинстве случаев покрывались символическими изображениями из меди, латуни, олова.

Особой красотой отличались деревянные стульчики-подголовникии для мужчин из Карамоджи. Железные инструменты чудожников-резчиков отличались большим разнообразием [164, е 229—230; 165, с. 104; 479, 1956, т. 20, № 1, с. 20].

Народы Северного Межозерья достигли большого мастерства и в производстве ножных, ручных, головных и шейных украшений из металла, слоновой кости, кожи, бисера и перьев.

Неистощима была фантазия мастеров в сооружении замысловатых причесок, особенно этим славились карамоджо, мади, ланго, ачоли, алур [171, с. 278, 205—209].

Среди ремесленников, которые создавали музыкальные инструменты, в наиболее привилегированном положении находились те, кто мастерил для правителя и вождей тамтамы из специально выделанных кож [141, с. 261; 160, с. 386—392; 164, с. 230—237; 170, с. 311—415; 167, с. 25].

В каждом селении Северного Межозерья был свой оркестр народных инструментов, состоящий из всевозможных барабанов, тростниковых флейт, труб из рогов животных, ксилофонов, трещоток, колокольчиков. Особой популярностью пользовалось сочетание смычковой лютни, лиры, барабанов, трещоток и человеческого голоса. У тесо, алур, мади и других народностей были распространены четырех-пяти-семиструнные арфы. Вокальные стили различались по технике пения. Басога, баньоро, баганда, алур отдавали предпочтение хоровому пению, карамоджо — сольному. Песенные жанры были представлены ритуальными, военными, трудовыми, игровыми, а также детскими песнями, очень часто в них звучали исторические предания [390].

Обычно песням сопутствовали коллективные танцы, в которые вовлекались все жители деревни и прибывшие к ним гости. Танцы и песни сопровождали африканца в течение всей его жизни — по случаю охоты, свадьбы, рождения детей, совершеннолетия, окончания сбора урожая или какого-либо религиозного праздника. Танцевально-музыкальное искусство являлось, с одной стороны, принадлежностью повседневной жизни общинника, а с другой — выступало как одна из форм театрализованного представления, в котором посредством пантомимы, песни, танца или ораторского выступления показывался обобщенный образ пародируемого человека или животного, давалась информация о важнейших событиях, происшедших в семье или общине.

Подобные зачаточные формы народного театра имели познавательное и воспитательное значение.

Ту же смысловую нагрузку несло и повествовательное устное народное творчество, традиции которого складывались веками. Его характерными чертами была архаика и мифологичность 1[204, с. 6]. Фольклор, игравший важную роль в общественной жизни африканцев, представлял собой своеобразную память, «важнейший психологический механизм обеспечения культурной преемственности» [179, с. 25]. В эпических сказаниях и преданиях воссоздавались история того или иного народа, подвиги героев и деяния вождей. В сказках (волшебных, бытовых, из жизни животных), пословицах, поговорках, баснях, былинах нз поколения в поколение передавались морально-этические, религиозные и правовые нормы, регулировавшие взаимоотношения членов семей и общины, специальные знания (производственные, медицинские и т. д.) [167, с. 460—491; 237, № 28, 86, 170, 198, 199, 219, 224; 272, с. 1].

В то же время предания, легенды, эпические сказания являлись и первыми формами исторического мышления. В них индивид и общество пытались осмыслить пройденный исторический путь и объяснить происхождение своего народа, вождей, правящих династий. В фольклоре баньоро, баганда, баньянколе, баторо и других народов Северного Межозерья, проделавших путь от патриархально-родового строя до появления ранних форм государственности, герой также эволюционировал от образа первопредка ( «первого среди равных», «старейшины старейшин») до образа обожествляемого верховного вождя — кабаки, омукамы и т. п. Особенно интересны предания о легендарном «королевстве» Буньоро-Китара и мифическом основателе правящей династии государства Буганда — Кинту [237, с. 76—81; 259, с. 34—36; 159, с. 3].

Подобные исторические легенды становились официальным придворным эпосом, а его хранителями были старейшины родов или особые лица [222]. В Буганде это, например, было наследственной привилегией хранителей царских погребений, в Анколе — певцов абавуги [453, 1967, т. VI, с. 73]. По мере укрепления централизованной власти верховных правителей их резиденции становились не только административным, но и идеологическим центром [189, с. 168; 333]. Исторические предания обязаны были запоминать наизусть сыновья высшей знати [155, с. 78].

Произнесение эпических оказаний о героических деяниях правителей-предков было важной составной частью церемониала приемов, устраиваемых верховными вождями Буньоро, Буганды, Анколе и других политических объединений по случаю различных государственных событий [303, с. 6—8].

Таким образом, в середине XIX в., т. е. к началу проникновения первых европейцев в Северное Межозерье, его народы являлись носителями богатой материальной и духовной культуры, элементы которой отражали определенный уровень социально-экономического развития общества.