Africa Tur → Уганда → Книги и материалы об Уганде → Н. А. Ксенофонтова, Ю. В. Луконин, В. П. Панкратьев. ИСТОРИЯ УГАНДЫ в новое и новейшее время → Миф об «индустриализации»

Миф об «индустриализации»

Колонизаторы никогда не ставили цели промышленного развития Уганды. Упор делался на сельское хозяйство, ориентированное на экспорт. Богатства, которые производили крестьяне, уплывали в метрополию. Страна лишалась накоплений и денежного капитала. Ее экономическая отсталость была источником сверхприбылей монополистической буржуазии Англии. Доля промышленности в ВВП протектората составляла 10—12%. В обрабатывающей промышленности было занято всего 10% лиц наемного труда. Промышленность осуществляла главным образом первичную переработку растительного и минерального сырья. В Уганде не было ни одного предприятия, связанного с производством средств производства.

Промышленность по переработке растительного сырья возникла на базе производства экспортных культур. Первое предприятие по очистке хлопка было основано в 1906 г., в 1959 г. их насчитывалось 145 [365, с. 59]. 90% предприятий принадлежало индийским капиталистам, 10%) — африканским кооперативам. В 1956 г. кофеобрабатывающая промышленность насчитывала 19 фабрик [365, с. 61]. В 1957 г. право обработки кофе получили все владельцы кофейных плантаций независимо от расовой принадлежности. Число предприятий на плантациях, принадлежавших африканцам, стало расти. Вывоз чая в 1960 г. в экспорте Уганды занял пятое место. В 1950 г. было произведено 1645 т готового чая, в 1960 г.— почти 4,6 тыс. т (подсчитано по [77, с. 184]). В 1955 г. действовало 18 чаеразвесочных фабрик [365, с. 63], чья продукция шла на экспорт.

До 50-х годов колониальные власти препятствовали развитию легкой и пищевой промышленности. После отмены в 1952 г. системы массовых закупок Англия прекратила ввоз угандского хлопка, который стал экспортироваться в Индию, Японию и Западную Европу. Произведенные из него ткани поступали в Уганду уже не из Англии, а из Индии и Японии. Чтобы вести борьбу с индийскими и японскими конкурентами, метрополия разрешила построить в Джиндже крупную текстильную фабрику — «Ньянза текстайлз лтд» [365, с. 78; 449, 1957, т. IV, № 101. На фабрике трудились 1200 африканских рабочих. Первые ткани появились на внутреннем рынке в 1956 г.

Расширялась и модернизировалась табачная промышленность. К фабрике трубочного табака в Кампале добавилась сигаретная фабрика в Джиндже [114, с. 208; 278, с. 6; 365, с. 83]. На обоих предприятиях трудились 1250 рабочих, в том числе 150 женщин. Большая часть (75%) изделий сбывалась на внутреннем рынке.

Иностранный капитал контролировал предприятия, производившие пиво (два завода) и безалкогольные напитки (19 фабрик). Производство сахара полностью находилось в руках двух индийских компаний: плантация и завод в Лугази (Буганда) принадлежали «Мехта санс лтд» (акционерный капитал — 250 тыс. ф. ст.), а плантация и завод в Какира (Бусога) — «Мадвани шугэ уоркс» (акционерный капитал — 750 тыс. ф. ст.) [77, с. 1751—177, 281; 114, с. 221, 223]. В 1960 г. обе компании произвели более 90 тыс. т сахара. На плантациях и заводах было занято более 20 тыс. рабочих. 75% их продукции потреблялось на внутреннем рынке.

Много других предприятий также принадлежало иностранному, главным образом индийскому, капиталу. В 1961 г. насчитывалось более 50 маслобоен (в 1950 г.— 28), 38 мыловарен (в 1950 г.— 1), 223 мельницы (в 1950 г.— 28), 183 лесопилки.

Создание в Уганде предприятий горнодобывающей промышленности было вызвано увеличением спроса метрополии на миткальное сырье (в 1945 г. в Англию поступило сырья на сумму 132 тыс. ф. ст., в 1960 г.— на сумму 3,6 млн. [77, с. 261, 268]). Медно-кобальтовый рудник в Килембе (Торо) и медеплавильный завод в Джиндже, принадлежавшие канадско-американскому концерну, начали давать продукцию в 1956 г. Рядом с рудником в Касесе была построена горно- обогатительная фабрика. Она перерабатывала 450—480 тыс. т руды, производила до 45 тыс. т концентратов (содержание меди — 25%, кобальта — 1,2%), которые по железной дороге перевозились в Джинджу. Завод в Джиндже выпускал около 10 тыс. т черновой меди. На всех предприятиях этой отрасли было занято около 2 тыс. африканских рабочих.

Медеплавильный завод и другие предприятия работали на электроэнергии, которую вырабатывала гидроэлектростанция на р. Виктория-Нил, введенная в 1954 г. в эксплуатацию [133, с. 103; 443, 22.1, 19.111.1953, 4.Ш.1954]. Эту ГЭС построило колониальное государство, чтобы привлечь в страну иностранный частный капитал и с его помощью совершить «промышленную революцию» [312, с. 72; 402, с. 130]. Но ни та ни другая цель не были достигнуты. Частный капитал в Уганду не шел, а «промышленная революция» ограничилась созданием всего трех-четырех крупных предприятий, в которых главным участником было колониальное государство.

Дороговизна импортных строительных материалов и их перевозки на стройплощадки ГЭС заставили власти в 1953 г. построить в Тороро цементный завод (принадлежал КРУ). В 1958 г. его мощность превысила 100 тыс. т [77, с. 273].

В промышленной переписи 1957 г. [279, с. 5—6] значилось 1178 предприятий, в том числе 360 — в пищевой, 254 — в лесопильной и деревообделочной, 149 — в хлопкоочистительной и текстильной, 38 — в полиграфической, 36 — в строительной отраслях, 63 — в коммунальном хозяйстве; насчитывалось также 233 ремонтные и механические мастерские. В докладе МБРР от 1962 г. указывалось, что главным полем деятельности молодой африканский капитал избрал именно эти мастерские [77, е. 284]. Крупные и средние предприятия принадлежали либо неафриканскому частному капиталу, либо полугосударственным и государственным организациям типа Корпорации развития Уганды.

Таким образом, несмотря на разрекламированные планы «индустриализации», экономика Уганды оставалась аграрной. В экспорте практически отсутствовали промышленные изделия. Протекторат должен был ввозить все: от товаров широкого потребления (включая продовольствие) до оборудования и машин, главными потребителями которых были неафриканцы. Что касается предприятий, созданных после второй мировой войны, то они в основном были связаны с разработкой ценного минерального сырья в интересах иностранного частного капитала.

Торговый баланс Уганды был активным, что объяснялось интенсивной выкачкой из страны растительного и минерального сырья. Однако активное сальдо платежного баланса было ниже, чем торгового. Дело в том, что Уганде постоянно приходилось покрывать дефицит платежного баланса Кении, ее партнера по таможенному союзу. Для европейской буржуазии Кении Уганда была «деревней», выгодным рынком сбыта. Она сбывала в протекторате изделия своих промышленных предприятий, а также те импортные товары, которые залеживались в самой Кении. Вот почему сальдо в торговле Уганды с Кенией было пассивным (в 1959 г.— 2,2 млн. ф. ст., 1960 г.-— 1,1 млн.) [77, с. 449—450].

Английские монополии посредством неэквивалентного торгового обмена, дискриминационной политики цен, таможенных пошлин и транспортных тарифов грабили ресурсы Уганды.